Игра. P.S.
Шрифт:
Сегодня мне двадцать два. И я офигенен. Не потому, что я мажор Рома Ветров, а потому, что меня любит Катя Богданова. Мой нежный и трепетный Бельчонок.
— Ром, пообещай, что тоже будешь любить меня. Ты мне очень нужен…
— Всё, Богданова, хватит твоих откровений. Ты мне душу рвёшь. Я люблю тебя. Люблю с первой встречи. Вот там в коридоре спортзала увидел испуганную взъерошенную и пропал. Бегать пытался от тебя, даже от себя. Но ты моя судьба. Рома Ветров сдан в долгосрочную аренду самой лучшей, самой
— Всё, Ветров, хватит твоих откровений. Ты мне душу рвёшь, — говорит, улыбаясь. Успокоилась вроде. Только я всё равно не намерен ее из объятий выпускать. Она ведь теперь моя. Моя официальная настоящая девушка. — Ром, поехали домой. Я торт испекла и квартиру шариками украсила. Будешь свечки задувать и желание загадывать.
— Богданова, ты — моё желание, которое я загадывал и на Новый год, и День всех влюбленный, и даже на твой День Рождения, куда ты меня кстати даже не пригласила.
— Ты был «фу», — говорит, морщась. — Поэтому не пригласила. Только я тогда желание для тебя загадала. Загадала, чтобы ты был счастлив. Только не думала, что со мной.
— Бельчонок, ты нереальная. Я счастлив. Безумно. Обещаю, что буду беречь наше счастье.
— И я.
А потом смеется звонко. Как раньше.
— Ветров, а я тебе снова проиграла, — смотрю на ее удивленно, не понимаю. — Помнишь, что я сказала, когда ты ко мне в Америку впервые приехал? Я сказала, что никогда к тебе не вернусь. Я реально тогда так думала. Думала, что нам лучше поодиночке. Но я ошибалось. Ты раньше меня понял, что нам не выжить друг без друга. Ты выиграл, а я проиграла. Но это круто! Круто проигрывать именно тебе.
— Бельчонок, мы вдвоем выиграли. Выиграли друг друга. И не могло быть по-другому. Я не смог бы отказаться от тебя. Я выгрызал бы тебя себе. Потому что таких, как ты, не отдают никому. Таких обнимают и никогда-никогда не выпускают из рук.
— И я никогда не отпущу тебя, Ром. Буду держать крепко-крепко. Изо всех сил. И никогда не ослаблю хватку, потому что боюсь, что ты можешь не вернуться ко мне.
— Эй, Бельчонок. Я …
— Ром, я буду приставучей, надоедливой и очень ревнивой. Следить буду за каждым твоим шагом. Ходить по пятам. Девок левых от тебя отгонять.
— Богданова, ты меня с ума сведешь. В моем сердце нет места для левых девок. Там всё забито под завязку тобой. Ты со мной повсюду в сердце, мыслях, мечтах и планах. Ты научила меня любить. И я буду любить только тебя. Всем сердцем. От кончиков пальцев до кончиков рыжих волос. Ты моя единственная и вечная любовь, Бельчонок.
Глава 51
Рома
И если вы думаете, что после всего, что мы пережили с Бельчонком, у нас настала спокойная
Вы ошибаетесь!
Потому что это Богданова!
Девчонка, которая сведет меня с ума! С ней каждый день американские горки.
— Богданова, открой эту чертову дверь. Я слышу, что ты там! — я начинал злиться. И волноваться.
У Бельчонка в ее танцевальной школе рождественские каникулы, на время которых мы вернулись на Родину.
Через три дня Новый год, который мы собирались отметить с семьей брата Богдановой. Нужно же знакомиться с будущими родственника. И вот стоило мне отлучиться в фитнес клуб, чтобы закрыть дела перед отъездом, как моя официальная девушку снова чудит.
— Бельчонок, я вынесу эту дверь, если ты немедленно не откроешь! — я реально это сделаю.
И мне пофиг, что это дверь гостиницы. Бельчонок отказалась поселиться в моей квартире. Ни в моей, ни в Деминой, ни в особняке отца. Да я и сам не хотел. Слишком неприятны воспоминания, связанные с этими местами. Поэтому мы поселились в гостинице. Вместе. В одном номере. Но вот меня почему-то не пускают в этот номер.
— Богданова, я считаю до трёх! — уже рычал я под дверью, за которой топала моя зазноба. — Один…
— Ром, подожди немного… — взволновано пропищала, чем еще больше взвинтила моё и так неуравновешенное состояние. — Я просто передумала…
— Что ты там передумала? Открывай немедленно… — не на шутку заводился я. — Богданова, два…
Щелчок защелки и растерянный взгляд моей заразы мелкой, высунувшей голову из-за двери.
— Что за фокусы… — распахнул дверь и замер…
Чулки. Шелковый халатик, который она запахивает под самым подбородком. Щёку пунцовые. Взгляд потерянный. И губы искусанные.
Молчу. Любуюсь. Издеваюсь.
— Я скоро. Мне нужно переодеться… — шепчет, пятясь от меня.
— Ну уж нет… — хриплю, довольно потирая ручки.
Меня теперь даже контрольный выстрел в голову не остановит.
Я ж этого момента ждал год. Хотя кажется, что вечность… У меня и так от этой поцелуйной диеты явное истощение. И в штанах. И в мозгу. Потому что мое серое вещество ни о чем, кроме Бельчонка, думать не может. И мысли мои всё чаще и чаще возрастной ценз имеют восемнадцать плюс.
Подхватил на руки, внес ее в номер и на барную стойку усадил.
Дрожит. Кукожится. Жмется.
А меня кроет до черных пятен перед глазами.
Хочу ее. Вот сейчас и не обсуждается.
Только с ней это не будет так просто. Она не как другие. Пришел и взял — это не про мою девушку. С ней нужно медленно, нежно, спокойно, тонко, разговаривая.
— Бельчонок, ты сталкивалась с ощущением, что сносит крышу?
Замер в ожидании ответа. Какого-нибудь действия.
— Ром, я просто боюсь… — произносит нервно.