Игрушка судьбы
Шрифт:
Морган молча кивнула. Надо было что-то сказать, вновь ощутить ту близость, которую они только что испытали. Но это была всего лишь физическая близость, так стоит ли изображать чувства, которых на самом деле нет?..
– Спокойной ночи, – чуть слышно произнесла она, но Френсис уже шел в сторону кухни и, конечно, не слышал ее.
Джеймс, к ее удивлению, не только не спал, но был полностью одет и ходил взад-вперед по спальне. Морган застыла на пороге.
– Где ты была? Ты ушла из столовой больше двух часов назад!
Морган судорожно пыталась найти приемлемое объяснение. Но Джеймс не дал ей возможности ответить. Он
– Ну? Ты была с моим братом? Да?
О Боже, подумала Морган растерянно, он все знает. Она чуть отступила и прижала ладонь ко лбу.
– Пожалуйста, Джеймс, я так устала, и малыш то и дело беспокоит меня.
Джеймс резко привлек ее к себе:
– Устала, говоришь, а целый вечер провела с Френсисом! Что вы делали?
Морган затрепетала, увидев холодную ярость на лице мужа. Не может он быть уверен в ее измене! Она постаралась взять себя и руки.
– Я пошла к нему поговорить, потому что беспокоюсь за вас обоих! Все эти религиозные споры действуют мне на нервы. Особенно сейчас!
– Так я и знал, – кивнул Джеймс, отступая на шаг. – Я даже знаю, о чем вы говорили. Френсис ловко играл на твоих папистских чувствах, возникших под влиянием того ирландца, и, без сомнения, настраивал тебя против меня!
– Что за вздор! – воскликнула Морган с облегчением. – Именно из-за «того ирландца», как ты его называешь, я не выношу ваших споров с Френсисом! Это я и пыталась объяснить твоему брату. Естественно, он стоял на своем, и мы поссорились. Но, – продолжала она, аккуратно укладывая ожерелье в шкатулку и постепенно успокаиваясь, – ни один из нас не хотел уступать, поэтому пришлось сменить тему. Мы поговорили о Люси, об умершем малыше. Френсис все еще беспокоится о здоровье Люси. Думаю, ты и без меня это знаешь. И потом, Джеймс, – улыбнулась она, – Френсис наверняка ревнует. Ведь твоя жена в состоянии выносить и родить здоровых детей без особых сложностей.
Ее попытка сыграть на мужской гордости Джеймса увенчалась успехом. Лицо его разгладилось, и голубые глаза потеплели.
– Ну, у него есть уже трое крепких малышей. Хотя, конечно, он огорчен тем, что Люси больше не сможет родить.
– Надо думать, – согласилась Морган, расстегивая платье и надеясь, что при свете свечей она выглядит достаточно соблазнительно. – Я не хотела тебя волновать, но ты знаешь, что Френсиса невозможно остановить, если он разойдется.
– Уж я-то знаю. – Джеймс внимательно разглядывал жену, почти обнаженную. – Ты уверена, что мы… что нам не следует заниматься любовью сегодня?
Морган поморщилась и закусила губу. Как и в предыдущий раз, они с Джеймсом решили, что следует воздержаться от супружеских отношений на время ее беременности. Но на радостях, что он ни о чем не догадался, Морган готова была уступить.
– Вообще-то мы могли бы… Но лучше подождем до завтра, Джеймс. Меня слегка подташнивает, и я очень-очень устала после споров с Френсисом.
19 апреля 1537 года Морган благополучно произвела на свет сына. Роды были тяжелыми, но непродолжительными. Слава Богу, второй ребенок родился при более благоприятных обстоятельствах, чем первый. Малыша назвали Эдмундом в честь отца Морган. Как только она смогла писать, радостная новость немедленно была отправлена в Фокс-Холл.
Месяц спустя пришло ответное письмо, но не из Фокс-Холла, а из Лондона, и написано оно было крупным почерком Нэн. В письме содержались
Лишь спустя два дня Морган нашла в себе силы дочитать письмо кузины. Нэн вернулась ко двору, прихватив с собой тетушку Маргарет. Фокс-Холл опустел, и, хотя Нэн понимала, насколько ее матушку тяготит придворная жизнь, она надеялась, что строгие нравы, установленные под влиянием Джейн Сеймур, сделают тетушку более сговорчивой.
«Она сейчас несколько слаба, поскольку перенесла такую же болезнь, но в менее тяжелой форме, – продолжала Нэн. – И естественно, потрясена жестокостью, которую король проявил по отношению к участникам паломничества. Многих казнили, но лорд Латимер уцелел».
Были в письме Нэн и светлые моменты. «Королева сказала мне, что ждет ребенка. Сейчас уже все знают об этом, а король на седьмом небе от счастья и обращается с Джейн как с драгоценной вазой венецианского стекла. Ее величество и я стали довольно близки, а в марте ее брат Гарри приезжал в Лондон с визитом. Он такой же забавный, как Том, темноволосый, как Нед, но с удивительно покладистым характером и редкой способностью разговаривать с людьми с особым почтением. Он вдовец с двумя детьми и, без сомнения, одинок, несмотря на то, что симпатичен».
Морган сложила письмо и спрятала в ящик. Нэн влюблена в Сеймура, это очевидно. Слабая улыбка появилась на губах Морган, первая после смерти родителей. Для Джеймса же самой важной была новость о том, что королева беременна и, возможно, король Генрих в скором времени обретет сына и наследника, о котором страстно мечтал.
Морган улыбалась, глядя, как Робби неуверенно ковыляет на своих ножках по галерее Белфорда. С утра было солнечно, но потом с моря набежали тучи, пошел дождь и пришлось возвращаться домой. Маленький Эдмунд спал в детской, а Джеймс уехал в деревню разрешить какой-то межевой спор между арендаторами. Ему уже пора было бы вернуться, время близилось к обеду.
Но вместо Джеймса на галерее появился Френсис. Выглядел он довольно мрачно, брови нахмурены, губы стиснуты в узкую полоску.
– Сядь, Морган, – решительно сказал он, указывая на диван.
Морган подчинилась, вопросительно глядя на него. Робби возился рядом, то толкая мячик, то пытаясь потянуть кошку за хвост. Поскольку Френсис продолжал молчать, Морган решилась наконец спросить, что случилось.
После долгой паузы он выдавил:
– Многое. Мы с Люси завтра уезжаем из Белфорда.
– Зачем? Надолго?
Френсис старался не смотреть ей в глаза.
– Навсегда, полагаю. Мы с Джеймсом поссорились. Есть разногласия, которые невозможно урегулировать.
– Что ты имеешь в виду?
– Это началось после кровавых репрессий, учиненных королем и твоим дядей над участниками паломничества. Вплоть до того времени я мирился со многими новшествами, поскольку понимал, что церкви необходимы реформы. Но все зти казни – я потерял им счет – это уже слишком. Это просто массовое убийство, а не правосудие. Джеймс, естественно, не согласен с такой точкой зрения и заявил, что не намерен укрывать у себя мятежника.