Игры для взрослых мальчиков
Шрифт:
Было видно, как совсем уже близкий Макгуайер дернул свой руль. Наседавший «Ромео» резко вильнул в сторону.
— Помогать?!
Это уже кричал сквозь ветер за Макгуайера Бориска.
— Нет, мы сами справимся! Гони дальше! Выигрывай!
А для «Джин» гонка уже закончилась. Начались трудовые будни.
Сначала Глеб бросил в воду яркий пробковый круг, потом вместе с испуганным Крейцером и Мерфи мгновенно ослабил шкоты, оставив полоскаться вокруг мачты слабые паруса, и только после всех этих
Поджатый под горло жестким оранжевым воротником Бадди смешно пучил глаза, отплевываясь от попавшей в его рот мутной воды.
— Дай отпорник!
Оружейник ловко перекинул на корму к Глебу короткий шест с крюком.
Первым он зацепил за ремни спасательного жилета Николаса. Ловить профессора не было никакой практической надобности — голландец прижимал испуганного Бадди к себе смертельно надежным и одновременно очень ласковым хватом.
Так Колька и передал его Глебу на борт, по-матерински ласково подтолкнув толстячка из воды под непослушную академическую попку. Подтянулся на локтях внутрь шлюпки и сам.
— А вот сейчас позвольте мне вас сфотографировать!
Бадди виновато молчал и струился водичкой с мокрых седых волос.
— Не обижайся, профессор! Я не со зла. Ты молодец, что взялся за такую работу. А вот детишкам твоим такие фотографии понравятся, уверяю!
Глеб сделал несколько подробных снимков. Щелкнул и Николаса, обнажившего под мачтой торс, выжимая майку и куртку.
— Теперь можно спокойно ехать обедать.
— Э-эх!
Николас жестоко швырнул себе под ноги свернутое в жгут нижнее белье.
— Ведь совсем нам немного оставалось до победы!
— Не горячись — мы свое в игре не упустим.
— Обещаешь?!
— Наше место — между морем и солнцем! Клянусь правым глазом профессора!
Услышав такое, голландский ихтиандров сын ухмыльнулся и притиснул к своей волосатой груди маленькую виноватую головку Бадди.
— Нет, теперь, после такой трагедии, я никому не дам его обижать! Буду сам воспитывать!
Профессор смущенно улыбался, нежась в руках своего спасителя.
Прекрасно приготовленный мясной обед очень даже понравился капризному О'Салливану. Часто и с удовольствием облизывая ложку, итальянец изгибал тонкие губы.
— Может тебе, приятель, еще йогурта клубничного принести? — Капитан Глеб лукаво улыбнулся.
— Нет, что ты, я очень, очень сыт!
Действительно, по лицу счастливого едока было видно, что впервые за эти дни привереда О'Салливан покушал плотно и с хорошим аппетитом.
К их прибытию на остров еда на двух кострах уже кипела и булькала.
Человек от лесника сварил в большом котле несметное количество куриц, заправив жирный бульон зеленью, чесноком и перцем. На второе в этот день им подавали макароны по-флотски. Напоить коллектив компотом Глеб обещал
Было даже странно, что в таком количестве хохота, сопровождавшего их прием пищи, никто не подавился. Глеб сам фыркал часто, оглядывая своих подопечных. И, вот опять…
«Ну, какие же они все забавные!»
…Первой на большой скорости ткнулась в горячий островной песок шлюпка «Ромео». Пробежал по узкому деревянному борту, балансируя руками, рулевой Бориска и широко прыгнул на долгожданную твердь.
— Мы победили!
Потом, через полминуты, к берегу подошли на слабых парусах «вискари». Эти понимали, что им не быть ни первыми, ни последними. Ян сошел на берег без улыбки и крика.
Капитан Глеб внимательно наблюдал, как соперники финишировали впереди их. Но ничуть не огорчился своим результатом. «Джин» достойно, очень красиво прошипела килем по мокрому песку и затихла между «Ромео» и «Виски».
— Всем сушить одежду! И обедать!
Вокруг костров быстро натянули длинные низкие веревки.
Мокрыми были не только искупавшиеся Николас и Бадди, но, в разной степени, и все остальные мореплаватели. Через несколько минут их камуфляжное барахло развевалось на веревках, в теплом дыму и в огневых искрах.
Длинные, маленькие, загорелые, бледные…
Солнце, конечно, еще грело, но на пустынном островке вовсю гулял пронзительный ветер, и поэтому вокруг горячих костров быстро образовались кучки обнаженных людей, страстно желающих согреться.
Они еще не были достаточно знакомы и поэтому считали необходимым оставаться «на людях» в нижнем белье. Даже в насквозь мокрых фирменных плавках, шортиках и голубых трусиках… Многие при этом упрямо и стыдливо дрожали.
И тут на сцене появился оружейник Хулио со своим неуклюже растопыренным рюкзаком.
— Оп-ля!
Полуголые туристы замерли от неожиданности, затем дружно и восторженно заорали.
На чистом пространстве желтого песка неподалеку от костров итальянец начал делать какие-то странные движения, похожие одновременно на неприличный танец, на стриптиз и на пассы заклинателя тропических змей.
Одной рукой он ловко снимал с себя свои узенькие белые трикотажные штанишки, а другой также сноровисто расстегивал рюкзак.
— Давай, красотка, давай! Тебе только шеста здесь не хватает! Притащите кто-нибудь ему весло из шлюпки!
Среди бела дня, на глазах у изумленных зрителей мужчина по имени Хулио добровольно оставался абсолютно голым. Ему было холодно, но он ничего при этом не стыдился.
Таинственно и зазывно поглядывая на лица своих товарищей, он медленно запустил руку в рюкзак, провел языком по губам, томно взглянул карим глазом на Мерфи, погладил свое худое бедро…