Игры Эн Ро Гримм
Шрифт:
На «пожрать» была уха с пряностями, хлеб из неприкосновенных запасов Сирила и месиво из овсянки и поздних сладких яблок, которое Джек обозвал пудингом, а Ширла – размазнёй. Так или иначе, от «размазни» и ложки не осталось, хотя Альфред благородно уступил половину своей порции. Он же и дежурил первым, когда все легли спать: сел поближе к выходу, прямо у соляного круга, с оружием наготове, всматриваясь в темноту и прислушиваясь к каждому шороху.
«Мимо него и мышь не проскочит», – подумал Джек, кутаясь в плащ.
И – почти мгновенно провалился в сон.
…и очнулся
Был черед Эшлинг дежурить. Она сидела ближе к туннелю, ведущему наружу, прикрыв глаза; обнажённый меч лежал поперёк коленей. Лицо у неё выглядело напряжённым, хоть и не испуганным. По прикидке Джека, сам он мог спокойно спать ещё часа полтора как минимум, однако что-то казалось неправильным, опасным, вызывало тревогу.
«Запах», – понял он вдруг.
Нос у него сейчас был не таким чутким, как в лисьем облике. Но всё-таки различать удавалось больше, чем обычному человеку. От Альфреда пахло несвежей одеждой – очень слабо, а ещё пижмой; от Сирила – мылом из розы, лаванды и фиалки, похожем на то, что использовали брадобреи… А поверх всего тянулся едва ощутимый, но неприятный сладковатый флёр, словно от чуть подмокшей старой бумаги.
Так пахло в дальних секциях библиотеки, где хранилась периодика, и в архиве университета.
Запах шёл снаружи.
Беззвучно приблизившись к Эшлинг, Джек осторожно тронул её за плечо, стараясь не напугать, и спросил шёпотом:
– Что-то не так?
Она кивнула.
– Мне померещилась какая-то дрожь, словно камни затрепетали вдруг… Но потом всё прекратилось, – свистяще выдохнула она. – А тебя что потревожило?
– Ещё не знаю, – откликнулся Джек так же тихо. – Но попробую понять.
Оглянувшись на спящий лагерь, он кувырнулся через плечо – и встал уже на четыре лапы. Сейчас он был маленьким, меньше даже, чем обычная лиса.
«Меня нет, меня нет, – думал он, переступая через соляной круг и направляясь вверх по туннелю. – Как там говорил Эйлахан? Главное, чтобы воля была тверда? Меня нет, совсем нет…»
Поворот, виток, ещё поворот…
Запах бумаги стал резче, и к нему примешалось что-то тинное, затхлое.
«А ведь давно уже должен был показаться выход», – подумал Джек, и сообразил вдруг, что туннель и впрямь заканчивается шагов через десять, но вместо проёма виднелась шершавая, отсыревшая стена.
…а потом он осознал.
«Это кожа».
Стена дрогнула – и отъехала… нет, конечно, просто веко приподнялось.
На Джека – маленького, слабого, жалкого – пялился огромный глаз.
«Он меня не видит. Не видит. Не видит».
Джек застыл.
Глаз провернулся в одну сторону, в другую… а потом показалась полоска лунного света. Монстр – тот самый великан, спригган, без сомнений – отклонился от туннеля, разочарованно, клокочуще выдохнув.
С трудом Джек развернулся – и стреканул вниз по туннелю.
– Громила с дубиной здесь, – сообщил он, кувырнувшись через голову и снова обернувшись человеком. – Бродит у входа, иногда заглядывает внутрь. Кажется, обереги Ширлы работают, потому что он нас не замечает, но явно подозревает что-то… Надо её разбудить.
Эшлинг
Ширла вскочила, как ужаленная, и сна у неё не было ни в одном глазу.
– Чёрт, чёрт, чёрт, – бормотала она, ползая на коленях вдоль соляного круга, прямо по нему вычерчивая странные закорючки, похожие на руны, только чуть более плавные, мягкие. – Всё-таки не пронесло… Никакая защита не абсолютна. Да, круг отводит зло. Но нас он не превращает в призраков… Вот дерьмо! Когда же он заметил… Просто само присутствие человека внутри круга как будто размывается, ну, как если смотреть через сильно запотевшее стекло.
– То есть он может нас увидеть, – сухо подвёл итог Сирил.
Он зевал и щурился, но не боялся, кажется; скорее, был раздражён.
– Угу, – откликнулась Ширла рассеянно. – Конечно, спригган не понимает, где мы. Но никто не мешает ему разнести дубиной всё вокруг, включая вход, и обрушить свод пещеры. Два прыжка в правильном месте – и мы похоронены заживо… Так, может, это подойдёт, хм…
Уверенной она, увы, не выглядела – либо никогда не делала ничего подобного, либо подозревала, что колдовство не поможет в принципе, если, скажем, спригган реагирует именно на него. А Джек уже понял, что надо делать; собственно, он с самого начала всё понимал…
Вот только предложить вслух оказалось сложнее, чем он рассчитывал.
«А всё-таки я не такой смелый, каким меня считают… Впрочем, кто не боится смерти?»
– Великана надо отвлечь и увести в сторону, – услышал он собственный голос словно издалека. – Я это сделаю. Никаких проблем.
Ширла обернулась через плечо, бледная и встревоженная; сейчас она казалась почти ребёнком.
– Уверен?
– Вполне, – кивнул Джек, внутренне обмирая. – Говорю же, я уже дважды уходил от него. А где два, там и три. Запросто. Заодно потренируюсь перед завтрашним днём, вернее, ночью.
– Тогда иди, – кивнула Ширла и отвернулась, сгорбленная.
– Осторожней там, малец, – добавил Альфред Росс, и Эшлинг чуть склонила голову, соглашаясь:
– Не рискуй понапрасну.
Сирил не сказал ничего, только подгрёб сумку под себя и задумчиво уставился в сторону.
Джек не стал оттягивать неизбежное. Он кувырнулся куда-то вбок, встал уже на четыре лапы и встряхнулся, а затем перескочил через соляной круг – шерсть отчего-то встала дыбом – и стрелой выскочил из пещеры.
…два, три, четыре длинных-длинных прыжка – а потом великан-спригган заметил его.
Дубина врезалась в землю, выбивая во все стороны комья и оставляя уродливую канаву, в которой легко мог бы поместиться лёжа взрослый человек.
«Как могила», – пронеслось у Джека в голове… и он драпанул в проход между скал так быстро, как только мог.
И почти сразу понял, что попал.
Небо было плотно обложено облаками – ни луны, ни звёзд, ни малейшей искорки света. Дул ветер, путая запахи. Джек мчался наугад, не успевая осознавать, куда сворачивает – даже испугаться не успевая. Он весь обратился в комок звериных инстинктов, средоточие паранормального чутья на опасность.