Игры Эн Ро Гримм
Шрифт:
– А я Крыс, – усмехнулся предводитель. – Милости прошу к костру. Расскажешь, что тебя привело в топи? Случайных людей тут нет.
– Сокровище, – невозмутимо ответил Джек, нагло усаживаясь к огню. – Ну, это вы и так знаете, полагаю. Ведь вы эти слухи и распускаете, так?
Подумав, он стянул обувь и поставил к костру: босого человека обычно воспринимают как более безопасного, ограниченного в действиях. Его самого, впрочем, это ничуть не ограничивало – драться на кулаках сразу с тремя соперниками Джек не собирался, а убегать или защищаться в лисьем облике было удобнее… Что же до ботинок,
«Если что, не жалко будет бросить при побеге».
– И давно догадался? – без дружелюбия, однако и без агрессии спросил Крыс, усаживаясь напротив. При движении плащ распахнулся, и на мгновение стала видна флейта, притороченная к поясу. – Пачкун, сядь, не мельтеши, воняешь.
Старик с неохотой шмякнулся на землю; Жор садиться не стал, наоборот, отступил на пару шагов, к границе светового круга, и замер в полутени, скрестив на груди руки.
– С самого начала, – ответил Джек охотно, состроив самую нахальную физиономию, на которую был способен. – Дураку понятно, что никакого сокровища нет. Но, с другой стороны, что-то вы награбить успели, всё-таки не один человек пропал и не два… Я решил попытать счастья.
Он продолжал болтать, а сам в то же время исподтишка рассматривал троих будущих противников – в том, что всё перерастёт в драку, он даже не сомневался. Вопрос был только в сроках: затишье могло продлиться считанные минуты, а могло растянуться и на час… Джек не собирался зря терять время, однако, и намеревался вытянуть из собеседников столько информации, сколько получится.
«Хотя меня могут околдовать, – пронеслось в голове. – Или опоить… Надо быть настороже».
Отчего-то вспомнился Сирил; может, человеком он был не очень приятным, но напарник из него вышел надёжный, а в таких ситуациях с напарником куда лучше.
– И что думаешь теперь? – спросил Крыс, прихлебнув эля из кружки.
– Нет смысла связываться. Эффекта неожиданности утерян, одному мне с тремя сразу не справиться, – честно ответил Джек. И сощурился: – Хотя как знать, может, и повезёт… Вам ко мне лезть тоже ни к чему: может, у меня и есть кое-что полезное, но это вам дорого встанет. Предлагаю разойтись миром.
Крыс снова переглянулся с сообщниками:
– И какая нам выгода будет?
– А какая мне будет выгода? – фыркнул Джек. – Да полно. Досушу сапоги и пойду своей дорогой. А в благодарность за то, что вы меня приютили, добрые люди, даже шепну кое-что полезное… Вы ведь уже знаете, что задерживаться на этом месте не стоит?
Старикашка явно хотел что-то сказать, но Крыс его остановил жестом и спросил сам:
– И почему же?
– Да потому что вы хозяевам постоялого двора уже поперёк горла. А они люди непростые… верней, не совсем люди, – наобум ответил Джек, вспомнив, как эти трое назвали трактир «волчьим притоном»; в чём-то не слукавил даже – хозяин и впрямь был недоволен тем, что неподалёку обосновалась банда душегубов. – Скажем так, деталей не знаю, но, будь на вашем месте, задерживаться тут дольше двух дней не стал бы.
Весь монолог был чистой импровизацией, выстрелом наугад и в темноте.
Но попал он точно в цель.
Старик,
– А я говорил! Я говорил, не надо дразнить волчье племя! У них там стая в две дюжины голов, и если они все разом…
– Разом они не выдвинутся и трактир свой не бросят, – пресёк его нытьё Крыс. И с прищуром глянул на Джека: – А ты сметливый, я смотрю. Не хочешь к нам?
На серьёзное деловое предложение это нисколько не походило, а вот на попытку отвлечь внимание или потянуть время – вполне. Джек внутренне собрался, но вслух ответил легкомысленно:
– Ну, почему бы и нет… К вам только – это к кому? Состав банды меня интересует мало, там одни местные… Но у вас я ни мешочков с землёй, ни амулетов не вижу. Игроки? – выгнул он брови. – Хм, но я не помню, чтоб Неблагой раздавал вам бонусы. Вы из предыдущей партии, что ли? Или потомки?
Ухмылка у Крыса стала шире.
– Скажем так, у нас есть опыт.
– И насколько большой?
– Столетний. Даже, пожалуй, поболее.
Джек присвистнул – вполне искренне.
– Значит, предыдущая игра была сто лет тому назад? До войны ещё, выходит? В смысле, до Тридцатилетней?
Лицо у Крыса стало задумчивым… и смягчилось, точно вспомнилось ему что-то непрошеное, ненужное, давным-давно спящее под семью замками, за семью запорами.
– Нет, приятель, война тогда как раз уже шла, – произнёс он негромко, опустив взгляд. – В газетах писали, что мы, мол, побеждаем, наступаем, и что месяц-другой – и всё решится. Тридцатилетняя, значит… О чём не писали, так это о том, как выползти к своим на руках, на локтях, если ноги отшибло. И о том, как пахнет в госпитале карболкой и мертвечиной. И о том, как в поезде трясёт, а тряска отдаётся в культях… Тридцать лет, м-да, – поднял он глаза на Джека, и лицо у него вновь стало как из камня высеченное. – Сейчас уже не припомню. Может, год прошёл, может, два, а может, и все три. Осенью пришли ранние, лютые заморозки – и вот тогда-то начались Игры.
Джеку показалось вдруг, что Крыс сейчас, вот-вот, спросит про то, как война закончилась и кто победил; приготовился даже отвечать, но тот умолк.
«Что ты загадал, когда оказался перед Неблагим? – пронеслось в голове. – Вернуть ноги? Кого-то оживить? Остановить войну? Что ты отдал и какой получил дар?»
Но вслух такое спрашивать, конечно, было нельзя.
– В этот раз тоже было морозно, – вместо этого сказал Джек беспечно. – Если бродишь от города к городу, не имея крыши над головой, то мороз – это смерть… Здесь хотя бы тепло.
– И то верно, – хохотнул Крыс. – Ну что ж, слово за слово. Расскажу-ка и я тебе кое-что любопытное. Хозяин здешних земель о том пока помалкивает, но Игра заканчивается ровно через год. Ключи исчезают; не успел победить – живи, выживай, жди следующей Игры. Дары-то благо никуда не деваются…
– Выходит, что месяцев девять-десять у нас есть, – откликнулся Джек, стараясь не подавать виду, что от таких новостей у него внутри всё в ледяной комок сжалось. Как если бы сказали вдруг, что от жизни осталась половина, нет, четверть – или того меньше. – А если нет, так можно дотянуть до очередного захода. Если вы, ребята, сумели, значит, есть способ продлить жизнь.