Игры марионеток
Шрифт:
Некоторое время она молчала.
А потом, заговорила, обращаясь к безмолвному пространству казенного дома.
Но ведь он выжил! — сказала она громко, словно ожидая, что ей возразят. — Он выжил. И, судя по всему, научился жить по-другому….
Дом молчал.
И женщина снова взялась за письмо.
Старик и женщина. Год 2000
Однажды, они чуть было, не рассорились всерьез.
Знаете, — неожиданно призналась женщина, когда старик отдыхал, и в разговоре наступила
Но есть еще кое-что.
Вы всю жизнь занимались психологией, а я — психолог по образованию.
Правда, работать по специальности почти не пришлось….
Она не закончила фразы, потому что старик неожиданно и резко остановился.
Глаза его злобно сверкнули из— под тяжелых век, и женщине стало не по себе — столько ярости и презрения было в этом взгляде.
Вот как? Коллега? Что ж, мои поздравления. Неплохой сценарий, совсем неплохой…
Я не понимаю
А вот это уже — швах!
Он пошел прочь, стараясь уйти от нее, как можно скорее.
Но быстро идти не мог, и потому смешно приседал и семенил ногами.
К тому же немедленно увяз в мелкой прибрежной гальке, отчего едва не упал.
Женщине стало безумно жаль старика, хотя вспышка внезапного гнева испугала и оскорбила ее.
Я действительно не понимаю, что вас так рассердило?
Она не понимает, какая милая наивность!
Бросьте!
Коллеги, вроде вас являлись ко мне в образе журналистов, социальных агентов, врачей и медицинских сестер, которые приезжали сделать укол.
Да, чуть не забыл! Были еще «случайные» попутчики в самолетах.
И соседи тоже были.
Но русская книга! Это, действительно, хороший трюк.
Я заглотал наживку. Но не обольщайтесь, вздернуть меня на крючок вам не удастся.
Скажите хозяевам, что рыба сорвалась.
Такое бывает.
И еще скажите, что я не стану больше работать ни на кого, и никто ничего не получит по моему завещанию.
— Все, все, что хранится здесь — он энергично ткнул пальцем в свой лоб — и только здесь! Посему не утруждайте себя поисками моего архива! — будет погребено вместе со мной. Теперь убирайтесь.
— Можете не беспокоиться, я сейчас уйду.
— Но прежде я скажу, кто вы такой. Вздорный, подозрительный, злой человек! А я — наивная дура! И поделом мне!
Раскисла, поверила, что нашлась душа, которая…. Вообразила, что вы пытаетесь помочь…. справиться…. Справиться со всем…. этим, что было…. Внушила себе, будто становится легче….
Вранье и глупость!
Все глупость и вранье…
Она расплакалась уже в самом начале своей тирады, к концу же, и вовсе плакала навзрыд, громко всхлипывая и захлебываясь словами.
Так, рыдая, женщина добежала до отеля, и лишь на пороге старинного здания немного пришла в себя, наспех вытерла слезы и попыталась придать лицу безразличное выражение.
На ее счастье, портье в этот момент был
Он не заметил, что веки женщины предательски опухли, а нос покраснел.
Вечером, случайно подойдя к двери, она обнаружила, конверт, подсунутый кем-то снаружи, а в нем — открытку с изображением отеля.
Конверты и открытки лежали в каждом номере, в ящике небольшого письменного стола, а в номерах подешевле — прямо в тумбочке возле кровати.
На оборот открытки она прочла следующее.
«Сейчас я отчетливо вижу, насколько был не прав днем, и как бессовестно и незаслуженно обидел Вас. Я, действительно, подозрительный, злой старик, но этому, поверьте, есть оправдание. Или объяснение, по меньшей мере. Простите меня, Бога ради! И, пожалуйста, выходите утром к завтраку, как обычно. В противном случае, я, честное слово, наделаю глупостей.
P. S. Вам не почудилось, я, действительно, пытался, как умел, помочь. Но, видимо, не слишком успешно.
Она поплакала еще немного, но быстро заснула и крепко спала до самого утра.
А утром отправилась завтракать на террасу.
Старик был уже там.
— Вы хотите, чтобы я сейчас попросил у вас прощения?
— Нет. Зачем же? Вы ведь уже извинились в письме.
— И вы простили?
— Я же пришла.
— Я должен объяснить свой вчерашний поступок?
— Вы достаточно подробно все объяснили вчера. Я понимаю. Думаю, что на вашем месте вела себя точно также, если не хуже.
— Благодарю — он неуклюже приподнялся в кресле, и церемонно поцеловал ее руку.
Потом разговор был продолжен так, словно вчера не обрывался вовсе.
— Вы сказали, что не довелось работать по специальности. Отчего?
— Я встретила человека, который…. Впрочем, эту историю я вам уже рассказывала. Она завершилась, и я приехала сюда.
— Вы поступили правильно. Теперь, действительно, стало легче?
— Стало легче? Нет, это не совсем верное утверждение. Мне просто легко. И просто. Потому, что все понятно. Я знаю, что буду делать дальше, и главное, пожалуй, я знаю, как хочу теперь жить. И какой быть. Скажите правду, вы ведь работали со мной все это время? Я поняла это совсем недавно, хотя, наверное, следовало бы раньше….
— Немного. Мне, действительно, захотелось вам помочь. Но это было несложно, вы сами активно искали выход, вы боролись за свое душевное спокойствие. И заслужили его по праву. Я рад. Что же до того, что не сразу заметили мою работу, не огорчайтесь. Это нормально.
— Какая-то странная техника. Почти неуловимая. Вы не расскажите мне?
— Нет.
— Думаете, что моих знаний недостаточно?
— Нет, так я не думаю. Сейчас настали времена, когда получить необходимую для работы сумму знаний в нашей с вами профессии может каждый, кто этого всерьез захочет. Вы — толковая девочка, и полагаю, к учебе относились серьезно.