Игры Предвечных
Шрифт:
И никогда ранее ему так не хотелось осуществить предложенный велльским магом план по завоеванию Рома. Потому что только тогда он смог бы сделать с Дагеддидами то, чего они заслуживали. Велльский кудесник потребовал от маннов, чтобы те не разоряли земель его страны, и отыгрались только на ненавистных романах. Вальгард знал, что ссориться с кудесником - небезопасно, и ему не хотелось нарушать их договоренность. Но в уговоре ничего не говорилось о младшей королевской чете.
Дагеддиды сдохнут. Одолеваемый томлением и ревностью, пылавший возмущением, яростью и жаждой убийства Вальгард смотрел на тело вожделенной женщины, которое выгибалось теперь на постели в объятиях другого. И знал наверняка - Марика
Велльский маг был прав. Требовалось набраться терпения. Сделать все, как надо. Нужно было выжидать.
Сделав над собой чудовищное усилие, Вальгард повернулся спиной к извивавшимся в любовной игре обнаженным телам. Перемахнув через перила балкона, он принялся осторожно спускаться по стене.
***
Выпущенная стрела глубоко вошла в самый центр крашенной в яркие цвета деревянной мишени. Это был лучший выстрел среди состязавшихся сегодня мужей. Чуть поодаль ожидали женщины, которым уже довелось сегодня показать свою меткость. Однако их было куда меньше, чем лучников-мужчин, поэтому последним приходилось доказывать свое умение обращаться с луком в несколько этапов.
Из королевской ложи хорошо были видны и поле, и состязавшиеся лучники, и мишени. Сегодняшнее ежегодное соревнование среди простолюдинов было особенно занимательно. Впервые с того страшного времени, когда Темная Лия обратила свою силу против мира людей, в них приняли участие несколько велльских охотниц-женщин. Дозволение для них испросила и получила принцесса Марика. Юная воительница из романок, сделавшись невесткой самого короля, принялась помалу возрождать давние славные традиции, которые позволяли женщинам принимать большее участие в жизни мужей. Это давалось ей нелегко и вызывало непринятие у самих мужей, считавших, что женщины в Веллии и так имеют слишком много вольностей. Однако действия принцессы Марики едва можно было считать основательными переменами. А потому хотя и не без ворчания, но мужи все же принимали их, тем более что большинство начинаний супруги будущего короля относилось больше к развлечениям, чем к чему-то важному.
Сегодняшние состязания можно было отнести к таким переменам. И хотя женщин, которые осмелились принять в них участие, оказалось не больше десятка, стреляли они достаточно неплохо. Охотное дело в Веллии зачастую было занятием семейным, а потому отцы брали с собой в леса либо холмы не только сыновей, но и дочерей. Теперь охотницы, почти все - еще юные девушки, уже показали свое мастерство. Лучшая лучница ожидала в стороне. После определения лучшего лучника среди мужей, оба победителя должны были получить награду из рук наследных принца и принцессы.
Про-принц Седрик восседал в королевском кресле. Подле него в кресле поменьше сидела принцесса Марика. Хотя король Хэвейд был еще жив, и даже не так стар и болен, чтобы страна могла думать о его кончине, хворь, поселившаяся в его ногах, беспокоила правителя Веллии все чаще. Поэтому уже давно король посылал вместо себя наследного принца, и народ понемногу начинал привыкать к виду Седрика и его прекрасной жены на всех людных сборищах, праздниках и прочих событиях, на которых должно было присутствовать королю. Сам Седрик не испытывал по этому поводу особой гордости или радости. Будь
Эти состязания собрали едва ни вдвое больше людей, чем прошлогодние. Веллы, гетты и даже сколько-то романов и бемеготов толпились на трибунах и вокруг них, толкались за заграждениями, лезли на плечи друг другу и осаждали ближайшие деревья. Кроме соревнований среди лучников, на сегодня были намечены выступления наездников, а так же магов третьей степени и дуэлянтов. Последние были особенно искусны, разыгрывая, подчас, целые представления с оружием и постановками притворных боев. Некоторые из дуэлянтов были настолько искусны, что подобными представлениями не брезговали любоваться ни дворяне, ни сам король.
Лето перевалило за середину, и погода стояла солнечная и жаркая. Даже в холодную юго-восточную Веллию приходила духота, и сегодняшний день был одним из таких. Сидя в тени про-принц Седрик то и дело утирал мокревший лоб. Его супруга, с лица которой не сходила видимая всему народу мягкая улыбка, беспрестанно обмахивалась белоснежным веером - под цвет ее платья. В волосы принцессы были вплетены серебряные нити.
Улыбка, покорявшая сердца подданных, как мужские, так и детские и даже женские, была целиком и полностью напускной, хотя притворялась принцесса Марика мастерски. Седрик видел на ее лице такую улыбку лишь при больших скоплениях народа, на которых чете будущих правителей требовалось оказывать положительное впечатление. Веер же про-принц вообще лицезрел в руках жены в первый раз в жизни. Очевидно, этот чуждый Марике предмет попросту являлся данью жаркой духоте, которая опаляла земли Веллии уже вторую седмицу подряд.
Последняя шеренга лучников выстроилась для состязания. Помощник учредителя соревнований громко выкрикивал имена участников. После этих выстрелов лучник, показавший лучший результат, должен был тягаться с победителями из других шеренг, которые уже сделали свои выстрелы.
Седрик бросил короткий взгляд на Марику, которая продолжала мягко и благожелательно улыбаться глазевшим на нее дворянам и простолюдинам, и неслышно вздохнул.
– Тебе скучно?
– одними губами спросил он, глазами вернувшись на поле. Он не мог позволить себе пропустить ни единого выстрела. В случае возникновения каких-то недоразумений, высшим судьей в их разрешении всегда был король или принц, его заменяющий.
– Нет, - коротко ответствовала жена. Ее тон был спокойным, а лицо - доброжелательным. Однако Седрик, который хорошо успел изучить натуру жены, чувствовал - Марику что-то беспокоило. Настолько, что она с самого начала не могла увлечься зрелищем совершавшихся перед ней состязаний.
– Ты тревожишься о детях?
Соревнования в стрельбе открывали празднества в честь Великого летнего Солнцестояния Лея. Дети Дагеддидов ждали их с великим нетерпением. Однако за несколько дней до состязаний все трое свалились с детской болезнью. Перенесенная в раннем возрасте, эта болезнь не представляла опасности, и тот, кто уже ею болел, больше никогда не заражался опять. Но для взрослого человека детская болезнь могла оказаться смертельной, а последствия для выживших были ужасны - в виде уродливых рубцов на лице и теле, внутренних поясничных болей и даже потери возможности к продолжению рода еще более тяжелой, нежели после красной лихорадки. Юные Дагеддиды переносили болезнь в возрасте детства, и она не представляла для них опасности. Но мать, как женщина, не могла о них не волноваться.