Игры с огнем
Шрифт:
Механизм начал работу.
Рабочая столовая при заводском клубе «Пролетарий» в обеденный перерыв гудела от разговоров. Дым от дешевых папирос стоял в воздухе плотной пеленой, смешиваясь с запахами щей и каши.
Мышкин сидел в дальнем углу, рядом с приоткрытым окном. Непримечательный человек в потертом пиджаке среди рабочих, он не привлекал внимания. Неторопливо ел суп, время от времени поглядывая на дверь.
Ровно в тринадцать двадцать в столовую вошел грузный мужчина лет сорока
Получив порцию в раздаточной, Григорьев как бы случайно направился к столику Мышкина.
— Не занято? — буднично спросил он, ставя поднос.
— Пожалуйста, — Мышкин отодвинулся, освобождая место.
Григорьев сел, пододвинул миску с супом и, оглядевшись, тихо проговорил:
— Последний раз мы виделись на похоронах Коровина. Что теперь?
— Помнишь Криворукова? Из «Южнефти»? — Мышкин говорил, не поворачиваясь к собеседнику, словно они не знакомы.
— Петра? Конечно. Сейчас в опале. Студенцов его выжил с должности.
— Нужна встреча с ним. Неофициальная. И чтобы никто не знал.
Григорьев хмыкнул:
— Он сейчас замкнулся. Никого не принимает. Боится, что Студенцов окончательно раздавит.
— А ты скажи, что есть возможность восстановить справедливость, — Мышкин отломил кусок хлеба. — И что с ним хочет встретиться человек, знающий о махинациях в тресте.
Григорьев помолчал, размешивая ложкой остывающий суп.
— Рискованно. Если Студенцов узнает…
— Он не узнает, — Мышкин впервые за разговор взглянул Григорьеву в глаза. — Встреча пройдет анонимно. Никаких следов. На конспиративной квартире. Она сейчас пустует, — пояснил Мышкин. — Номер восемнадцатый в доме на Солянке. Знаешь этот дом?
— Найду, — кивнул Григорьев. — Когда?
— Завтра. В восемь вечера. Скажи Криворукову, чтобы шел через черный ход. И чтобы не пил перед встречей.
Григорьев усмехнулся:
— Он давно не пьет. После случая на совещании в ВСНХ.
Мышкин поднялся, собираясь уходить:
— И еще. Пусть возьмет с собой все документы по «южнокавказскому проекту». Он поймет, о чем речь.
Григорьев удивленно посмотрел на Мышкина:
— Откуда ты знаешь…
— Мое дело знать, — сухо ответил Мышкин. — Завтра в восемь. Не опаздывайте.
Узоры паутины расходились все дальше и дальше, грозя опутать ничего не подозревающего Студенцова.
Глава 21
Многоходовка
Квартира на Солянке встретила Криворукова полумраком и запахом застоявшегося воздуха. Невысокий худощавый человек с глубоко запавшими глазами, нервно теребивший пуговицу на пиджаке, он выглядел осунувшимся и изможденным.
— Присаживайтесь, Петр Дмитриевич, — Мышкин указал на кресло возле окна. — Чай
— Нет, спасибо, — Криворуков остался стоять, подозрительно оглядывая комнату. — Григорьев сказал, вы хотите поговорить о «Южнефти».
— Не совсем, — Мышкин закрыл шторы. — Точнее, не только о тресте. О Студенцове.
При упоминании этой фамилии Криворуков вздрогнул:
— Я не хочу говорить о нем. Хватит с меня неприятностей.
— А если я скажу, что Студенцов скоро получит то, что заслужил? И что вы можете помочь этому процессу?
Криворуков прищурился:
— Кто вы? Из органов?
— Скажем так, я представляю людей, заинтересованных в том, чтобы справедливость восторжествовала, — уклончиво ответил Мышкин. — Студенцов многим перешел дорогу.
— Мне в том числе, — горько усмехнулся Криворуков. — Уничтожил карьеру из-за того, что я осмелился указать на ошибки в расчетах по нефтепроводу.
Мышкин внимательно наблюдал за бывшим заместителем Студенцова, отмечая гримасы ненависти, искажающие его лицо при каждом упоминании имени шефа.
— У вас есть шанс вернуться, — тихо сказал Мышкин. — И не просто вернуться, а занять его место.
Криворуков рассмеялся:
— Смешно. У Студенцова покровители на самом верху. Он непотопляем.
— Ничто не вечно в этом мире, — Мышкин достал из портфеля тонкую папку. — Особенно, если есть убедительные доказательства его преступной деятельности.
Он раскрыл папку и выложил на стол несколько документов. Криворуков нерешительно подошел, взглянул на бумаги и побледнел.
— Откуда у вас… Это же секретная документация треста! — он схватил один из листов. — «Южнокавказский проект»! Но ведь мы уничтожили все копии! Только у меня остались документы. И то не все.
— Не все, как видите, — Мышкин указал на другие документы. — А вот финансовые отчеты. Обратите внимание на расхождения в цифрах. И на подписи под фиктивными актами приемки. Давайте сопоставим с теми, что имеются у вас.
Криворуков опустился в кресло, лихорадочно перебирая документы.
— Если это станет известно… — прошептал он. — Студенцову конец. Здесь как раз то, что не хватает у меня.
— Именно, — Мышкин сел напротив. — Вопрос только в том, кто предъявит эти документы. Анонимный доносчик или официальный свидетель?
— Вы хотите, чтобы я дал показания? — Криворуков поднял взгляд.
— Если бы бывший заместитель Студенцова, человек, знавший всю кухню треста изнутри, обратился в соответствующие органы… — Мышкин сделал выразительную паузу. — Это был бы не просто гвоздь, а целый кол в крышку гроба вашего бывшего шефа.
Криворуков молчал, нервно постукивая пальцами по столу.
— А гарантии? — наконец спросил он. — Студенцов не из тех, кто прощает.
— Полная защита, — твердо сказал Мышкин. — И должность, как минимум не ниже прежней. Возможно, даже кресло самого Студенцова.