Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественною волею
Шрифт:
Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой – для низкого (ср.: Рим. 9, 20–21)?
Неужели между горшечником и глиною меньше различия, чем различие между Богом и человеком, ничтожным червем? Кто же дерзнет сказать Богу: зачем Ты, Господи, так делаешь? (см.: Иов 9, 12).
Святой Дорофей [34] рассказывает: «Однажды прибыл в городскую пристань корабль с пленниками, которые продаваемы были. На пристани собралось много покупателей пленников и пленниц. В том городе жила одна богатая, весьма добродетельная и благочестивая девица; она весьма обрадовалась долго ожидаемому ею благоприятному времени для покупки себе служанки-горничной, которую сердечно желала она научить доброй нравственности и приличным женскому полу занятиям. Охотно приступает она к продавцу невольниц, которых было у него две молодые девочки, из которых одну берет она к себе, уплатив за нее деньги по договору с продавцом. Не успела почти отойти оттуда она, как подходит к продавцу бесчестная, развратная женщина, содержательница "дома терпимости", и за небольшую цену покупает у того же торговца другую из бывших двух у него девочек и повела ее к себе в сожительство для известной эксплуатации (торговли)». Вот какая неравная судьба этих двух молоденьких девочек. Кто в этом событии исследует глубину и таинственность
34
Дорофей Палестинский, авва, преподобный († ок. 620; память 5 июня), настоятель монастыря близ Газы, автор «Душеполезных поучений».
Подобное, нечто мало разнящееся от предшедшего, нашел и узнал Григорий Великий в кругу своих родственников. Святейший этот муж имел трех теток: Емельяну, Тарсину и Гордиану, которые все три посвятили свою жизнь Христу, поступив в святое собрание девственниц (в монастырь женский); две из них, нерушимо храня свои обеты, до конца жизни с честию пребыли в девстве. Третья, Гордиана, не внимая никаким наставлениям и не повинуясь иноческой власти, расторгла свое общение со святыми сестрами и удалилась от них в светскую жизнь, влекомая бесполезным своим сладострастием: суды Твои, Боже, бездна великая! Бог высок могуществом Своим; все содержит крепостию Своею, – и кто найдется такой, как Он сильный? Кто в состоянии исследовать дела Его и сказать Ему: Ты поступаешь несправедливо? (ср.: Иов 36, 22–23). Благоразумно и весьма осторожно в этом отношении выразился царственный пророк, говоря о себе Богу: я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою (Пс. 72, 22): другими словами: «Твоих судеб не испытываю я, о Боже, я ничтожный пред Тобою, подобно другим животным: мое дело слушать Твой голос и повиноваться своему Господу, но не исследовать Твоих дел и предназначений». Это еще не диво, что Давид, со своего детства пасший стадо скота и не занимавшийся высшими науками, понимал себя и судил о себе так скромно по доброте своего сердца и по внушению Божию.
Но самые Серафимы, высшие духи – служители Божий, так же поступают пред Богом (см.: Ис. 6, 2), ибо когда слово Господне огласило небеса и землю об отвержении (Богом) иудеев, тогда Серафимы (у каждого из них по шесть крыльев) двумя крылами закрывали каждый лицо свое, и двумя закрывали ноги свои, и двумя летали, обнаруживая тем, что они своим разумом не могут воспарить до той высоты, на которой совершаются чудные и непостижимые дела Божий, потому что никакой разум твари не постигает Божественных судеб Всемогущего Творца своего: для них достаточно знать и убежденными быть, что Трисвятый Бог есть Свят, и исповедовать друг пред другом неизреченные Его Божественные совершенства, взывая к Нему: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф: полны суть небеса и земля беспредельной славы Его (ср.: Ис. 6, 3). Тройственно Свят Бог: Свят в Себе Самом, Свят в судах Своих, Свят в делах Своих! Если небесные разумные Духи так смиряются и исповедуют непостижимость Тайны Божественной, тем более нам, слабой персти земной, хотя и получившим по дару Божию «дыхание жизни и слово разума», прилично исповедоваться пред Богом, взывая: Праведен Господь во всех путях (хождениях,) Своих, и Свят во всех делах Своих (ср.: Пс. 144, 17). Блаженный Августин оставил нам большое утешение своим изречением: «Может Бог некоторых спасти и без их добрых дел, ибо Он Сам добр; не может Он никого погубить, потому что Сам праведен».
Отделение четвертое
[Бог есть причина всего происходящего с нами]
Часто видим мы во вселенной чудные перевороты и перемены, события неожиданные; есть у нас довольно предметов, о каждом из которых можем вопросительно сказать: увидим, чем это кончится? По временам случается с нами самими что-нибудь удивляющее нас своею неожиданностию, и мы бесполезно ропщем и говорим: не думал и не гадал я, чтобы это так совершилось. Бедные мы невежды в предусматривании будущих событий; подобно тому и о происходящих в настоящем времени событиях мы нелегко можем уразумевать истинные причины этих событий, кроме одной из них во всех событиях и притом причины истинной и несомненной: случилось это или что другое, потому что так было Богу угодно устроить или попустить по Его премудрому, неведомому для нас, но всегда праведному и благому Промыслу: Не суть бо советы Мои как советы ваши, ни пути Мои как похождения ваши, говорит Господь. Как далеко небо от земли, так далек путь Мой от путей ваших и помышления Мои от помышлений (то есть решений) ваших (ср.: Ис. 55, 8–9).
Святой Григорий сказал: «Исследовать сокровенные причины судеб Божиих есть не что иное, как только противопоставление нашей греховной гордости советам или определениям Его». Наша обязанность, наше дело – при всяком необыкновенном событии повторять слова святого Павла: О, бездна богатства и премудрости, и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим. 11, 33). В земной нашей жизни мы многого никогда не постигнем разумом. Довольно для нас знать, убедиться и несомненно веровать, что Бог не есть несправедлив, и в последний день судный не найдется никого из подсудимых, который бы сказал что-либо иное Господу, кроме слов: Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои (Пс. 118, 137). Некогда царь Давид, видя нечестивых счастливцев мира, увлекающих за собою своим примером некоторых из народа Божия, желал уразуметь судьбы Божий о них; долго он размышлял о сем, но, не получая никакого в том успеха, смиренно сознался: Трудно для меня уразуметь это, пока не войду во святилище Божие (ср.: Пс. 72, 16–17). Должно до будущей лучшей жизни отложить нам более полное уразумение непостижимых в нынешней жизни судеб и последнего их конца высочайшей Премудрости Божией!
Итак, перестанем и мы расширять крылья любопытствующего нашего суждения о предметах нам неведомых. Волны безграничного океана Высочайшего Ума, непрестанно вращающиеся и возвращающиеся, восходящие и нисходящие, превосходят быстроумие всякой мудрости не только человеческой, но и ангельской. И как же могли бы мы постигнуть конечные причины глубочайших Божественных судеб? Кто может постигнуть Божие предопределение: зачем этот родился в язычестве, другой в христианстве? Почему евангельская проповедь во многих странах довольно поздно огласилась, а потому многие тысячи людей погибли, лишась возможности спастись чрез Христово учение, тогда как в других странах оно быстро огласилось? Почему одно государство наполнено еретиками, другое свободно от всех пороков неправоверия и в нем сильно укоренилось благочестие? Зачем наказание
35
Сальвиан (390—484 или 492), знаменитейший из христианских проповедников в Галлии, самый сильный писатель того времени, современники называли его Иеремией своего (V) века.
Глава четвертая
О том, как можем мы узнать во всех явлениях и делах волю Господню
Различны власти по различным учреждениям, как то: в простой избе, полной детьми, в школе – с собравшимися учениками, в доме, состоящем из семьи и служителей, в монастыре – из братии, в воинском лагере, собранном из отдельных полков, батальонов и других отдельных частей. Но в каждом из названных учреждений и подобных им является одно и то же начало к достижению благоустройства и благосостояния каждого учреждения: это начало есть повиновение подчиненных своим старейшинам, наставникам и начальникам, повиновение, приводящее различные отдельные воли подчиненных к единству, к гармонии, выражающихся во власти, организующей отдельные воли к согласному их действию. Худо станет управлять военачальник, если он не умеет управлять и удерживать благоразумно своих подчиненных в беспрекословном повиновении закону и в исполнении ими своих законных повелений или распоряжений. Напротив, там все идет успешно и достигается предназначенная полезная цель учреждения, где, например, в доме домоправитель (хозяин), в монастырях наставник братии, в училищах учитель, в полках военачальник ведет всех порученных ему лиц своим благоразумным наставлением, примером, словом или даже одним мановением руки к достижению доброго конца, по своему усмотрению.
Как воин обязан быть во всем послушным своему командиру, следовать его примеру и быть готовым исполнить каждое его приказание, так, всеконечно, каждый истинный христианин должен во всю жизнь свою находиться как бы под рукою и под словом Божиим. Все то, что угодно Богу сделать с нами, к чему нас Он предназначит, что повелит, во всем том мы должны беспрекословно повиноваться Его святейшей воле. Да будет у всех нас, христиан, единственный ответ на звание, обращенное к нам Богом: Се иду, Господи, как в свитке книжном (в Священном Писании) предписано Мне (речь идет о Христе Спасителе); хочу исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце (Пс. 39, 8–9), в памяти, в разуме, в воле моей (да скажет каждый из нас по примеру нашего Спасителя): Воля Твоя, о Боже! лучше для меня всех приказаний, исполнение мною оной – величайшее для меня благо.
У Савла, после того как пораженный необыкновенным светом небесным пал он на землю и услышал голос: Савл, Савл, что ты гонишь Меня? – первым было вопрошение: Господи! что повелишь мне делать? (ср.: Деян. 9, 2–6). Этот вопрос да будет ежедневно повторяем каждым из нас при всяком нашем недоумении о том, как поступить нам в постигшем нас событии или сомнении: «Господи! что повелишь мне делать? какая о сем воля Твоя, Всеблагий Иисусе? – открой мне, каким Тебе угодно знаком, чтоб я понял ее, добрым ли словом, советом или другим каким-либо откровением. Охотно последую я Твоему благому соизволению, молитвенно внушенному мне Тобою».
Вопросу о том, каким способом можем мы познавать волю Божию во всяких делах, удовлетворит то, если мы здесь укажем на некоторые установления или положения, чрез которые удобно открывается воля Божия; назовем их для краткости заповедями.
Заповедь первая
или Положение, способствующее к познанию воли Божией [Все, что отвлекает нас от Бога, противно воле Божией]
Все то, что отвлекает нас от Бога, противно воле Божией; все же, что приводит нас к Богу, согласно с волею Божиею: Сия бо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда (1 Фес. 4, 3), не только от блуда плотского, но и от всякого заблуждения, тем более – противозаконного. Кто почувствует в себе такое заблуждение, должен сказать самому себе: это дело (предполагаемое мною), эта дружба, это приобретение (купля-продажа или что-либо другое), такой образ жизни не сделает меня нравственно лучшим, потому что отвлекает от Бога; по крайней мере, ни это звание или профессия, ни эта дружба, ни такой образ жизни, ни это приобретение не есть божественное о мне изволение.