Иллюзии

Карр Леона

Нет, должно, обязательно должно существовать другое объяснение случившемуся. Возможно, она просто положила изумруды в бутылочку для пущей надежности. Делла была достаточно эксцентричной, чтобы проигнорировать пароходные сейфы и самостоятельно спрятать свои сокровища. А в Англии она собиралась заказать для них оправу. Да, наверное, все так и было! Почему, собственно, я должна думать, что кузина не внесла бы их в таможенную декларацию...

Вероятно, выражение моего лица изменилось, потому что профессор наклонился ко мне

и спросил:

– Теперь вы лучше себя чувствуете? Да, дорогая?

– Да, лучше. Должно быть, я.., просто была голодна.

– У вас поистине мужской аппетит, - усмехнулась Памела, всегда отсылавшая на кухню почти полную тарелку.

Я же, даже в плохом настроении, сумела съесть все. Памела окинула меня придирчивым взором - очевидно, с ее точки зрения, я весила слишком много.

– Шарлотте не надо ограничивать себя в еде - у нее прекрасные женственные формы, - возразил Ларри.
– А ты, вероятно, походила бы на королеву Викторию, если бы дала себе волю.

– Кто бы говорил!
– фыркнула она.
– Ты-то уже давно утратил форму.

– Хватит скандалить. Твои манеры оставляют желать лучшего, - вмешался профессор.
– Надеюсь, что в Линвуд-холле хорошая кухарка. Я хочу, чтобы наших гостей кормили до отвала, а не так, как ты любишь, Памела.

– Наш дом будет ломиться от гостей, - заявила Памела сухо.
– Я уговорила Фредди, чтобы он тоже нас навестил.

– Надеюсь, мое присутствие не помешает вам, сэр?
– спросил Фредди.

– Нет, нет. Совсем нет. Люблю, когда в доме много молодежи, - сказал профессор Линвуд.
– Мы всегда славились гостеприимством. Спасибо племяннику и племяннице за то, что они содержали поместье в порядке, пока я работал в Вашингтоне. Так приятно вернуться домой, да еще со всеми вами.
– Он поднял бокал.
– Завтра мы ступим на землю Англии, так выпьем же за добрых друзей на море и на суше!

Мы выпили, и профессор начал с любовью рассказывать о своем поместье. Как старший сын он унаследовал родовое гнездо, но большую часть жизни провел вдали от него. Благодаря репутации известнейшего физика он путешествовал по всему миру, но, очевидно, больше всего, на свете любил Линвуд-холл.

Профессор рассказывал о своем особняке, парке, угодьях. А я тем временем думала, что мне никогда не увидеть того, что он собирался мне показать. Это было частью хрупкого мира, который я сама для себя выстроила в попытке игнорировать горькую реальность. Однако в тот момент, когда я обнаружила изумруды, этот мир рухнул.

Гнев мой мало-помалу прошел, и я поняла, что вела себя глупо. Не стоило утаивать от Адама то, что я узнала. Сокрытие правды приносило мне больше боли, нежели удовлетворения. Теперь я могла покончить с этой игрой.

Однако, потягивая шампанское, я внезапно осознала, что, как только передам Адаму вожделенные изумруды, все будет кончено. Он получит то, что хотел,

мой отец окажется в безопасности, а мое существование в качестве жены-заложницы подойдет к концу. Наши с Адамом пути разойдутся, я первым же пароходом вернусь в Америку, и жизнь моя пойдет тем же чередом, что и раньше. Но нет, случившееся не пройдет для меня даром! Я познала объятия любимого и, каким бы жестоким ни было бы предательство, никогда не перестану его любить.

Как только мы покончили с десертом, я заявила, что у меня болит голова, и попросила Адама проводить меня в каюту. Теперь, когда я приняла решение, мне не терпелось привести его в исполнение. Завтра мы сойдем с судна, и я хотела приготовиться к возвращению домой.

– Мне надо с тобой поговорить, - сказала я после того, как Адам закрыл за собой дверь.

– Да, это было бы неплохо для разнообразия. Я уже начал думать, что теперь ты всегда будешь со мной так холодна.
– Он сел в кресло и скрестил на груди руки.
– С чего это тебе понадобилось устраивать сцены, дорогая?

– Не зови меня, пожалуйста, так. Я тебе не дорогая, не жена и вообще никто. Адам тяжело вздохнул.

– Шарль, может, все-таки объяснишь, в чем дело?

– С удовольствием, - ровным голосом ответила я.
– Теперь у меня есть то, что тебе нужно. Он вскинул голову.

– То, что мне нужно?

На его лице отразился испуг, и это заставило меня улыбнуться.

– Откуда они у тебя?

– Ты действовал совсем не так умно, как думал. Адам медленно встал, глядя на меня холодными глазами.

– Будет лучше, если ты сейчас же отдашь их мне!

– Может, отдам.., а может, и нет, - упивалась я сознанием своей власти.

Он схватил меня и грубо притянул к себе.

– Мы тут с тобой не в игры играем! Я удивилась, что когда-то находила его голос мягким и нежным.

– Где они? Как ты их достала?

– Я.., я нашла их. А теперь убери руки! И больше не прикасайся ко мне никогда. Слышишь, никогда!

Он отпустил меня, и я отошла от него, смахивая непрошеные слезы. Адам последовал за мной в мою спальню. Когда я сняла с полки зеленую бутылочку, в его взгляде мелькнуло замешательство. Должно быть, он подумал, что я сошла с ума. Я ощутила сладость победы.

– Подставь ладонь!

Он так и сделал. Когда я высыпала на нее изумруды, глаза его расширились от удивления.

– Боже мой! Как?

Я надтреснуто рассмеялась.

– Кузина Делла всех вас провела! Бутылочка была в ее чемодане, чемодан стоял в холле вместе со шляпной коробкой. Кучер, должно быть, взял их вместе с моим багажом. Они там все время были. Ты зря считал себя самым умным!

– Замолчи и дай мне подумать.

Адам ушел в гостиную. Я пошла за ним, на ходу смахивая слезы. Это был миг моего триумфа, и он не должен был отнять его у меня.