Илья Муромец
Шрифт:
– Вот те на!
– вымолвил удивлённо Михаил.
– Хочешь хорошо спрятать, спрячь на самом видном месте, - произнёс Илья и обратился к воинам, - братцы, перед нами всё войско проклятых упырей вместе со своим вождём. А это значит, что князь наш до сих пор в Берестове. Он всегда был здесь, нас всех обманули. Но теперь мы раскрыли коварный обман и освободим из плена нашего князя.
Киевляне и глуховцы заметно занервничали, ведь число их было почти столько же, сколько упырей. Н кровососы были не живыми, искусственными изделиями с нечеловеческой силой, которых очень трудно было убить. Однако назад пути уже не было, оставалось только идти вперёд, сражаться и надеяться, что у воеводы и командира есть план. Боярин Дмитрий, правда, пытался ещё что-то предпринять.
– Позволь гонцов отправить за подмогой, - обратился он к Илье.
– Отправь пару человек до Киева, если смогут прорваться.
– Как это до Киева? До ближайшей заставы нужно
– Никаких застав, Дмитрий, я им не доверяю.
А меж тем упыри были уже совсем близко, и воины стали смешиваться и выстраиваться в боевой порядок. От одного ужасного вида кровососов кровь в жилах стыла, а уже когда появился их вождь, все просто замерли от страха. Идолище был даже страшнее, чем его описывали. Огромного роста, с невероятно большим и толстым копьём в руке, а клыки действительно росли не только сверху, но и снизу. Глядя на такое чудовище, легко можно было поверить, что оно и впрямь было отцом всего поколения упырей, самым первым и самым сильным из них.
– Смерти своей ищите, богатыри?
– прокричал Идолище голосом, похожим на рык, - что ж, вы своего добьётесь. Но не тревожьтесь, кто хочет пережить эту битву, останется жить, хоть уже и не человеком, а упырём.
И кровососы угрожающе забили руками и мечами в свои щиты и медленно пошли в наступление.
– Ох не справимся, Илюша, ох не сдюжим, - заволновался Михаил, - зря свои головы здесь сложим.
– Зря не сложим. Даже если проиграем, об этой битве узнают в Киеве и придут, чтобы выбить упырей. Им придётся уходить, а князя оставить здесь.
Идолище меж тем, сказав свою речь, ушёл из первого ряда и занял позицию позади войска. Многие из войска людей от этого на время вздохнули с облегчением. И вот передние ряды воинов встретились, забарабанили щиты, заломались копья, пали на землю первые убитые и раненные. Но если среди людей были убитые, то среди упырей были только раненные, да и то которые быстро приходили в себя и снова шли в бой. Илья вместе с глуховцами в этот момент находился на левом фланге, но в бой не вступал и отставал от основного войска. Нужно было следовать плану. Кровососы всё напирали и теснили киевлян. Некоторые уже стали обходить правый фланг, чтобы взять людей в окружение. Илья ждал, когда упыри полностью займут правый фланг. Как только это случилось, он тут же забрался в седло и всем глуховцам и муромцам приказал делать тоже самое. Теперь они верхом с левого фланга рванули в атаку, без копий и палиц, а булатными мечами в руках. И полетели с плеч отрубленные вампирские головы, и поломались, потеснились ряды кровососов, затрусили, стали разбегаться. Некоторые пытались атаковать, но чаще всего богатыри оказывались быстрее, да и меч - это не копьё, он был гораздо удобнее в ближнем бою. Видя своё бессилие, упыри боялись и отступали, а Илья на мгновение встретился взглядом с их вождём. Идолище был в ярости, вид его был ужасен и зловещ, как у тысячи дьяволов. Он с силой стал поворачивать отступающих упырей обратно, буквально подхватывал их с земли и швырял в самую гущу схватки. А затем вождь пошёл в атаку уже сам.
Один глуховец решил разом покончить с этим монстром и тем самым положить конец битве. О воин жестоко заплатил за свою наивность. Идолище на ходу остановил его коня. Скакун встал на дыбы, а упырь взял его за живот и с невероятной силой опрокинул. Глуховец оказался раздавленным весом своего скакуна, а какой-то кровосос тут же впился ему в шею. Теперь Идолище пошёл в атаку. Своим длинным копьём он легко доставал всадника или, если не мог его достать, ранил коня. Вождь не пользовался щитом, и несколько раз его удавалось ранить. Кто-то швырнул даже в Идолища копьё, но он вынул его из себя, и, совершено на замечая раны, продолжал бой. Теперь упыри уже осмелели, а богатыри поддались страху. Илья, видя их испуг и ужасную смерть стольких товарищей, поехал на самого вождя кровососов, держа наготове меч.
– Эй, Идолище!
– прокричал богатырь, и пара яростных глаз обратилась на него, - моё имя - Илья Муромец. Я знаю, ты должен убить меня. Если ты пришёл за моей жизнью, возьми её, но не убивай напрасно этих людей.
– Илья, - довольно прорычал Идолище, - за мной должок. Мне заплатили немалую сумму, чтобы я достал тебя живым. Кое-кто хочет сделать тебя упырём и своим пожизненным рабом.
И, расталкивая всех врагов на своём пути, вождь кровососов пошёл прямо на всадника с мечом. Они были один на один. Илья направил свой клинок прямо в голову ужасному чудовищу и уже готов был рубануть. Но Идолище поразил его лошадь мощным ударом в шею. Клинок, правда, прошёл вскользь, скакун вскрикнул от боли и встал на дыбы, но всё-таки не упал на землю. Видимо, вождь упырей боялся случайно убить того, которого должен был доставить живым. Этим то Илья и решил воспользоваться, пока оставался в седле. Богатырь опустил меч и поскакал прямо на врага. Идолище снова замахнулся на лошадь,
Глава 22.
Богатырский воевода.
Лучина уже догорала, и скоро в избе должно было стать совсем темно. Но Иван не давал огню потухнуть. То и дело он, или жена его вставали с постели, их будили страшные стоны. Их маленький сын стонал во сне от боли, и от этих стонов у родителей сжималось сердце. Иван проснулся уже за полночь, забросил дров в печку и тут услышал чей-то плач.
– Ну чего ты, милый?
– подошёл он к больному сыну и стал ласково гладить его по голове.
– Страшно, папа, - отвечал ему тот.
– И чего же ты испугался, Илюша? Мы все здесь, и я, и мама.
– Умирать страшно вот так. Я ведь умираю? Никто не знает, что это за болезнь и откуда она взялась. Какое-то проклятие, ноги болят и спина болит так, что жить не хочется.
– Не говори так, сын. Жить надо, чтобы не случилось, пока ты молодой. Бороться надо до конца, до последних сил.
– Зачем? Я ведь и себя мучаю, и вам своими стонами покоя не даю. Я ведь всё понимаю. Вы ничего не говорите, а я всё вижу. Как вы устали, как измучались. И за что нам это?
– Брось эти глупости, Илюша. Кто сказал, что люди рождены для счастья? Кто сказал, что мы должны быть счастливы? Не верь им, не верь даже тем, кто выглядит счастливым. Они, может, и счастливы тем, что не знали такой боли, какой знал ты, но ведь я истинно знаю, что через великие страдания человек становится великим. Только верить нужно, что боль эта - плата за величие. За всё нужно платить, это твоя судьба, прими её, и тогда ты увидишь свой путь к величию.
И Илья принял и стал бороться, перестал стонать по ночам. Научился сносить боль молча, сносить её с достоинством, научился использовать её в своих целях. Когда убитая лошадь свалилась на него, богатырь почувствовал страшную боль в ноге, как та, к которой он давно уже привык у себя на хуторе. Но он не закричал, он своей выдержкой перехитрил самого ужасного врага. И вот мёртвое тело упыря Идолища обезглавленное валялось на земле. Илья снова не мог ходить, только ползал. К счастью, ногу он не сломал, только вывихнул, друзья вскоре её вправили. Но боль была такая, что воевода не мог подняться на ноги без чужой помощи. Василий Касимеров и Михаил Игнатич взял его под руки и приподняли. Илья увидел, что от огромного войска сохранилась едва половина. Из тех, что выжили, многие были тяжело ранены. Среди них Илья увидел старого друга - Брона, попросил друзей подвести его к нему. Юный Бронислав лежал на земле с копьём в животе, кишки его вывались отчасти наружу, было видно, что он не жилец.
– Илья, - взял он за руку своего старшину, - я знал, что ты победишь. Все сомневались, а я знал, с самого начала знал.
На глазах у Ильи навернулись слёзы.
– Зачем же ты плачешь?
– спрашивал Брон, который, видимо, не понимал, как страшно он выглядит со стороны, а от шока не чувствовал боли, - мы большое дело сделали, князя освободили. Идолища наглого одолели. За такой подвиг мне на том свете ангелы пир устроят, и обязательно с девками. А тело моё вы не закапывайте, сожгите. Эти скоты меня покусали, на хочу обратиться в их племя.