Имена мертвых
Шрифт:
— Я взял…
— Если она решится к нему подойти… Восемь на восемь — давай, у тебя там бубновка… Валет! что, бито? По мне — он пошлет Марсель туда, откуда пришла. Не примет он ее, еще полицию вызовет.
— Пусть рискнет. А может — попробует понять?
— Что-то я не уверен… Валет.
— Дама… хотя ей надо снизу лежать.
— Ишь ты, остряк-самоучка… Еще дама.
— Да, на Людвика надежда плохая… только бы его удар не хватил… Валет. Ну сам посуди — он что, крик поднимет? все же ученый, рассуждать умеет — должно же
— Отбой… Бери, бери карту-то, не спи. Надо было дать Марсель ключи от дома. Так оно проще. Входишь — а тебя сюрприз на диване ждет…
Аник посмотрел на экран.
— Внимание! Они поехали.
— Ага… вижу. Ну, у нас есть в запасе две их остановки; ходи.
Дважды замедлив бег, маркер свернул на карте влево; теперь ясно — «первый» маршрут, они сойдут у Озерного парка и пешком двинутся по Кюссетер — это рядом, там их можно будет отследить.
— Ал, а ты опять «идиот»! — смешал карты Аник.
— Это только кажется, — хмыкнул тот, поспешно натягивая куртку. — Покатаюсь чуток, а то засиделся. Звякни шефу, что я пошел.
Клейн жил на улице Рождества, минутах в семи быстрым шагом от Герца; семь плюс четыре — войти в гараж и выкатить «вольво», плюс минуты три до Сколембик — всего выходит пятнадцать минут, времени более чем достаточно, все равно раньше 16.00 доктор Фальта не выйдет из университета, а сейчас — 15.35.
— Если она мимо дома — заезжай за мной, — повернулся Аник вместе с креслом.
— Ладно. Тогда выйдешь на угол к университету.
Солнце уходило за горизонт; ясный, почти безветренный день угасал тихо и ярко, но на западе показались серые полосы облаков, и дыхание далекого океана обвевало лицо холодком.
Клейн поднял воротник, поглубже надвинул узкополую шляпу и зарылся в чтение столичной «Ламонтен Гард», привалившись к стволу дерева чуть позади киоска. В «кнопках»-наушниках поцокивал сигнал Радио-3 — торчащий из-под куртки плеер на поясе принимал и воспроизводил только эту музыку; разок-другой Клейн уже «регулировал громкость» — сильней всего сигнал звучал по оси Кюссетер. «Идут. Да, вот они».
Вся вчерашняя дамская компания шла по его стороне улицы, и Клейн, лениво сложив газету, сунул ее в карман и отступил в переулок, а затем продолжил свой путь.
15.42 по меридиану Ламонта.
Глава 6
— Это он, — встрепенулась Марсель и в ожидании поддержки посмотрела на спутниц.
— Пойдешь? — Долорес взяла ее за руку.
— Конечно. Пойду. А вы стойте здесь, не уходите.
— Помоги тебе Бог, — вздохнула Долорес, целуя ее. — Не робей, девочка моя.
— Счастливо тебе, — Ана-Мария тоже быстро поцеловала Марсель. — Помни, мы рядом.
— Спасибо… я иду. — Она торопливо вышла из сквера к переходу, куда сворачивал сейчас доктор Фальта.
Всего несколько шагов до дома!
Отец шагает не спеша, темный плащ его застегнут доверху,
Губы его беззвучно шепчут: «Ма…», брови поднимаются.
Марсель спешит к нему, это идет Марсель, это она, она, как будто ничего не случилось и не прошло трех лет — быстрая, модно одетая, с расцветающей улыбкой, — вот сейчас она подбежит к нему…
Маленькая — на ладони уместится — видеокамера и фокусирующий микрофон, с каким натуралисты записывают издали птичьи трели, следили за ними через щель над приспущенным стеклом дверцы «вольво»; Клейн держал пальцы на рукоятках — объекты пойманы в прицел камеры.
Мысли Людвика судорожно заметались: «Не может быть. Нет. Это абсурд». Он утратил контроль над собой; Марсель ловко подхватила его под руку и повела, шепча:
— Па, идем, не будем привлекать внимания.
Несколько машин, как ждали этого момента, проехали, поворачивая с Университетской в разные стороны; шли люди — студенты, парочки, озабоченные и беспечные; сквозь шум в ушах до Людвика доносились звуки предвечерней улицы, но он не мог собраться, вернуть рассудок в трезвую колею; опять мозг осыпала стеклянная пыль страха, страх властно овладевал его мыслями, его телом — ноги Людвика вдруг ослабли…
Пройдя несколько шагов, он нерешительно попытался высвободить руку.
— Ты… ты…
— Да, это я.
— А-а-а… отпусти меня.
Еще чуть — и калитка! свободной рукой Людвик искал в кармане ключи, но пальцы плохо слушались его.
— Это же я, отец! — Марсель чувствовала, как он отстраняется, пятится к ограде.
— В-врешь… кто ты? а?! — Пальцы сжали ключи, это придало Людвику уверенности, но его изрядно трясло — нет, он не дрожал, то был внутренний, болезненный озноб, грозящий выплеснуться яростным воплем. Но — кричать? здесь, на улице, на виду у прохожих?..
— Правда, это я, — робко льнула к нему Марсель. — Я тебе объясню… Профессор Вааль, он…
— Герц? — выдохнул Людвик, выпрямляясь и уже твердой рукой отпихивая Марсель. Слабость его прошла, мысли забегали ровно и быстро, как колеса игрального автомата, — Герц, Герц, вот что он придумал — о-о! какой изысканный трюк! он много потрудился, — надо найти двойника, выдрессировать до совершенства… похоже, тут не обошлось без гипноза и психотропных средств; как в старых американских программах по контролю над поведением… а может, просто игра за деньги?.. И какой оригинальный сценарий! Сначала этот дурацкий звонок, потом явление двойника… Но… зачем он разрешил назвать свое имя? очень глупо с его стороны так раскрываться…