Император гнева
Шрифт:
Вместо этого я подхожу к шкафчику у дальней стены, ввожу пароль и вытаскиваю искусно сделанный самурайский меч старой школы.
Это был меч моего деда — отданный Соте моим отцом, когда тот уезжал из Японии.
Теперь он мой.
Хочу использовать его гораздо больше, чем любое грубое оружие. Я задвигаю его в ножны, перекинув их через спину, пока перекидываю ногу через мотоцикл.
— Собираешься совершить насилие, брат?
Останавливаюсь, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Такеши, когда он входит в гараж. Его губы опасно изгибаются.
— Ты же
Я качаю головой.
— Это только я, Так.
— Что случилось, Кензо? — Когда я не отвечаю, его брови сильно хмурятся. — Анника?
Я замираю на секунду. Затем коротко киваю подбородком.
Челюсть Такеши сжимается.
— Если ты забыл, брат, твоя жена — моя сестра.
Не говоря больше ничего, он хватает свой шлем и ключи, а затем вытаскивает из шкафчика второй меч, не из семейной реликвии.
Честно говоря, если бы от Такеши зависело, он всегда использовал бы мечи.
— На кого мы сегодня обрушим хаос и боль? — ворчит он, садясь на свой мотоцикл.
— Мы никого не будем мучить сегодня вечером, — шиплю я. — Мы их похороним.
— Отлично, — улыбается он, надевая шлем. — Поехали.
***
На улице тихо, когда мы с Таком останавливаемся в нескольких кварталах от огромного дома, который Валон арендует в роскошном районе Камиге. Оставляем шлемы у мотоциклов и движемся в тишине, словно два бесшумных, теневых ангела смерти.
Здравый смысл подсказал бы вызвать подкрепление и подождать, пока в моем распоряжении не окажется небольшая армия людей, прежде чем окружать дом, и только потом зайти, чтобы вытащить Валона за яйца.
Но к черту это.
Гневный монстр внутри сейчас ничего не ждет.
Мы с Таком держимся в тени, пробираясь вдоль стены, окружающей арендованную собственность Валона. Избегая главных ворот, мы продолжаем идти, пока не находим старое, корявое дерево, которое обеспечивает доступ.
Несколько секунд спустя мы уже залезли на дерево и спрыгнули во тьму за стенами. Я позволяю себе опасную улыбку, медленно обнажая смертоносное лезвие за своей спиной. Такеши делает то же самое, и мы в тишине двигаемся к задней двери, готовые уничтожить любого, кто встанет у нас на пути.
Никто не встает. И это…странно.
Когда добираемся до задней двери, Такеши хлопает меня по плечу. Я поворачиваюсь и вижу, что он хмурится. Он показывает подбородком в том направлении, куда смотрит. Когда я прослеживаю за его взглядом, мои глаза расширяются.
Это почти незаметно, но на белых камнях дзен-сада рядом с задней дверью есть небольшое пятно красного цвета.
Я снова смотрю на брата. Он кивает.
Охота все еще продолжается.
Задняя дверь открывается бесшумно. Мы крадемся на тихих ногах, клинки наготове, глаза сканируют темноту внутри. Проходим через гостиную и попадаем в зону отдыха с видом на город.
Мы оба замираем, когда наши глаза падают на одно и то же — еще больше крови, разбрызганной по стене и одному из белых диванов.
Я снова смотрю на брата. Он хмурится, как бы говоря: “Что-то пошло не так”. Он не ошибается.
Мы идем дальше.
На кухне дверца холодильника приоткрыта, в боку отверстие от пули, и еще больше крови стекает по стене рядом с ним. Кровавые следы ведут в обеденную зону, но там нет тела.
Как только я собираюсь признать, что здесь больше никого нет, мы оба замираем, когда слышим тихий стон боли. Такеши и я быстро двигаемся, прочесывая дом, пока не выходим на улицу.
Человек лежит, свернувшись калачиком в позе эмбриона, посреди темного, залитого лунным светом внутреннего двора. Кровь собирается вокруг него, пока он стонет от боли.
Твою мать.
Это же, черт возьми, Валон.
Мы с Такеши подбегаем. Этот кусок дерьма жалко кричит, когда я рывком переворачиваю его, поворачивая лицом вверх и нависая над его страдальческим лицом.
— Хорошо, — тихо рычу я. — Ты выжил. Теперь моя очередь…
Я резко поворачиваюсь, услышав стон боли рядом со мной, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Такеши оседает на землю. Затем ослепляющая боль взрывается у меня в затылке. Гравитация идет боком, когда я кувыркаюсь на землю рядом с ним, мое зрение плывет, прежде чем все погружается во тьму.
***
— Вы охотник, мистер Мори?
Я моргаю, возвращаясь в реальность. Кто-то связывает мои руки за спиной у одного из столбов крыльца.
Такеши…
Резко поворачиваю голову влево и вправо, ища брата, почти ожидая увидеть, что его тоже связывают. Когда я не вижу его, моя злость только нарастает. Я шиплю от ярости, дергаю веревки за спиной, пытаясь освободиться. Но они держатся крепко, и я ворчу, когда мужчина за моей спиной быстро пинает меня в ребра.
Рядом со мной раздается темный, хриплый смешок. Я поворачиваюсь и сужаю глаза, глядя на коренастого бородатого мужчину с темными глазами и бритой головой, когда он появляется в моем поле зрения.
— Где, черт возьми, мой брат? — выплевываю я.
Он поднимает бровь и многозначительно смотрит на место, где только что напали на нас с Таком. У меня по коже ползут мурашки, когда я понимаю, что кровь, на которую я смотрю, не только от Валона.
— Где, черт возьми…
— Он скоро найдется, не волнуйтесь, мистер Мори, — тихо ворчит он. — Либо моими людьми, либо, судя по его ранам, смертью.
Так ушел.
Я одариваю мужчину злобным взглядом.
— Ты кто, блядь, такой?
Он холодно улыбается мне, поворачивая мой меч в руках.
— Меня зовут Гакафери, мистер Мори. Улкан Гакафери.
Имя заставляет меня остановиться, мозг ищет в банке памяти, откуда я знаю этого ублюдка. Затем меня осенило: Улкан — силовик среднего звена из Албании, который руководит преступной группировкой уровня “Б”. Он также живет в Нью-Йорке, так какого черта он стоит надо мной в Киото?
— Что за чертовщина, — холодно огрызаюсь я на него, дергая свои веревки. Я киваю подбородком на Валона, пока тот лежит, истекая кровью и стоня на земле. — Если ты здесь из-за него, мы на одной стороне. Но он мой, — рычу я.