Император гнева

Коул Джаггер

— Я запомню тебя, — рычу я, когда подступает темнота. Я смотрю на ее лицо, запоминая каждую деталь. Запечатляя. Светловолосая одаривает меня нахальной ухмылкой, вытаскивая мой бумажник из кармана пиджака.

— Мечтай, солнышко.

— Нет, принцесса. — Я хватаю ее за запястье из последних сил, пока реальность ускользает. — Это ты будешь мечтать, и я буду тебя чертовски преследовать.

Хана была не так уж далека от истины, когда спросила, “ожерелье, девушка или тот факт, что кто-то тебя обставил, разозлили и взбесили тебя на пять чертовых

лет”. Я уже знаю ответ. Спойлер: дело не в ожерелье. Возможно, дело даже не в том, что кто-то меня обманул. И остается девушка. Анника поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и мерцающие огни вывесок клубов снаружи освещают ее мягкие черты и полные губы. Ее большие, соблазнительные глаза. Она вопросительно вскидывает бровь, интересуясь, почему я так на нее смотрю. У меня нет ответа на это. По крайней мере, такого, который я готов озвучить, даже самому себе в собственной голове.

Когда мы подъезжаем к лаунжу, где проводится мероприятие, я выхожу первым. Часть прессы уже ждет — фотографии якудза продаются так же хорошо, как и фотографии кинозвезд в Японии, — и я отворачиваюсь от вспышек камер, чтобы открыть дверь и помочь Аннике выйти. Уверен, что у людей будет что сказать по поводу того, что полу-гайдзинский принц якудза женится на европейской девушке. Но мне плевать. Меня не волнует, что я недостаточно “японец” в их глазах. Знаю, откуда я. Знаю, кто я. Кровь моей семьи глубоко пропитала улицы этого города. Я не гайдзин-чужак. Я якудза до мозга костей. И женщина рядом со мной — моя чертова королева.

***

— Ну вот, если это не почетная гостья, — саркастически говорит Мал.

Я чокаюсь краем своего бокала с виски с его.

— А если это не тот ребенок Мори, который не был достаточно быстр, чтобы вывернуться из этой катастрофы.

Такеши и Хана быстро придумали “законные” причины для Соты, почему они не могут прийти на это мероприятие сегодня вечером.

Отговорка Мала, если он вообще пытался ее придумать, не была достаточно убедительной. В смысле, Сота ведь не будет ему что-то приказывать. Но то, что делают родители… когда они не “злятся”, а просто “разочарованы”… чертовски работает. А Сота в этом мастер.

— Тронут, — ворчит Мал, отпивая из своего бокала.

Мы поворачиваемся, чтобы осмотреть толпу в “Империи Ниджо”, эксклюзивном VIP-клубе, названном в честь местных руин замка, где сегодня проходят празднества.

— Где твоя невеста?

— Жена Накахары Туро нашла ее и утащила к другим женам.

Мал морщится.

— Жестоко. Ты просто так бросил ее волчицам?

— Она может постоять за себя.

Он усмехается, глядя на меня.

— Ну, похоже, она прекрасно справляется с тобой. Это немалый подвиг.

Я собираюсь ответить что-то колкое, когда Мал хмурится, его взгляд смещается за меня в сторону входа в клуб.

— Твою мать, посмотри на Тамуру.

Отец Тамуры Ёсито был силовиком среднего звена, который был верен моему отцу, и, по общему мнению, был лояльным и уважаемым человеком.

Его сын,

однако, полный придурок.

Этот парень ходит, как будто косплеит смесь “Форсажа” и тех японских гангстерских фильмов, которых он в последнее время насмотрелся. Честно говоря, если бы он был просто безрассудным, самоуверенным и жадным, все было бы в порядке, и он бы вписался в большинство других парней в якудза его возраста.

Но Тамура еще и невероятно тупой.

Например, он немного снимает сливки со своих сборов, прежде чем передать деньги моим парням среднего звена.

Не нужно быть в якудза, чтобы понимать, что красть у них — плохая идея.

Обычно я уже подвесил бы его за ноги с десятого этажа, или даже отрезал бы ему одну из рук. Но я не могу себе позволить подобное без веских доказательств, если только я не хочу посеять сомнения в своем лидерстве в своих рядах.

А у меня нет веских доказательств.

— Я говорю, отвезите его к скалам возле руин замка Сакамото и подвесьте за чертовы яйца, пока он не признается.

— Прости, пока кто не признается в чем?

Не могу сдержать широкую улыбку, когда поворачиваюсь и вижу стоящую рядом Аннику.

Выглядящую потрясающе.

Твою мать, и это моя жена.

Мал хмурится.

— Ничего, — ворчит он.

— О, просто случайный разговор о том, чтобы подвесить кого-то за яйца над скалой. Понятно. — Она пожимает плечами с хитрой ухмылкой.

Я выдыхаю, поворачиваясь и кивая подбородком на Тамуру, который в данный момент безуспешно пытается подкатить к одной из официанток.

— Один из наших парней ворует, но мы не можем это доказать.

— Этот придурок ворует у тебя? — недоверчиво говорит она.

— Я бы почти был впечатлен, если бы это не вызывало во мне желание отрезать ему голову, — бормочет Мал.

— И вам нужны доказательства.

Я киваю.

— Хорошо, так что докажет, что он ворует, чтобы ты мог на него наброситься?

— Доказательства? — саркастически говорит Мал.

Она закатывает глаза.

— Спасибо, доктор Ватсон, это очень полезно. Я имела в виду, где можно найти такие доказательства.

— Вероятно, на его телефоне, — бормочу я. — Он всегда с ним, ведет весь свой бизнес таким образом. Он никогда не покидает его.

— Так отнимите его у него.

Я закатываю глаза.

— Удивительно, но эта мысль приходила мне в голову. Но мы же не можем взломать, блядь, айфон.

— С таким настроем ты не сможешь.

Смотрю на нее, чувствуя себя одновременно заинтригованным и возбужденным от выражения ее глаз, когда она смотрит на Тамуру.

— Что ты замышляешь?

Она поворачивается, чтобы стрельнуть в меня глазками.

— Кто, я?

— Анника…

— Ты знаешь, что он ворует?

— Да.

— И доказательства, вероятно, на его телефоне?

— Опять же, да. Но прежде чем ты пойдешь его воровать, ты не можешь взломать…

— Почему бы тебе не позволить профессионалу заняться этим, хорошо?