Императорский Китай в начале XV века
Шрифт:
Конфликт между правительством и уделами не был лишь результатом деятельности Чжу Юнь-вэня и его окружения. Напряженность в отношениях противоборствующих сторон нарастала постепенно вслед за установлением системы уделов основателем династии Мин. Поэтому можно с полным основанием сказать, что междоусобный конфликт 1399 г. явился опосредованным результатом политической деятельности Чжу Юань-чжана. Правительство Чжу Юнь-вэня лишь довело столкновение уделов с центральной властью до логического конца. При этом его действия в значительной мере диктовались обстановкой, возникшей в стране после смерти Чжу Юань-чжана.
Обращение Чжу Юань-чжана к такому институту, как система удельных держаний, в свою очередь, проистекало из реального политического положения в Китае в конце XIV в. Эта система явилась следствием определенной внешнеполитической и, что самое главное, внутриполитической неустойчивости
Итак, конфликтная ситуация в Китае в последние годы XIV в. была шире, нежели узел противоречий вокруг уделов. Ее составляли различные слагаемые, проистекавшие из внутриполитических коллизий, и она была подготовлена конкретной политической обстановкой предшествующих первых десятилетий существования империи Мин. Именно в этом свете можно говорить об определенной социальной базе, на основе которой разразилась война «Цзиннань».
Глава II
Война «Цзиннань»
Обоснование враждующими сторонами своих идеологических позиций
Сразу же после событий в Пекине Чжу Ди, по свидетельству источников, стал «сам управлять подчиненными чиновниками» [24, цз. 12, 553]. На высшие военные посты были выдвинуты верные ему военачальники Чжан Юй, Чжу Нэн и Цю Фу [16, цз. 11, 802]. Вместе с Дао Янем, Цзинь Чжуном, Го Цзы и сыновьями Чжу Ди они образовали нечто вроде высшего совета при Янь-ване.
Переворот Чжу Ди в Пекине почти не встретил сопротивления у местных гражданских властей и населения. Правда, есть данные об отказе некоторых представителей чиновничества служить новому повелителю. Они либо подавали в отставку, либо скрывались [26, цз. 7, 36]. Но это была лишь чисто пассивная форма сопротивления. Нужно учитывать, что обеспечение лояльности местных властей было в какой-то мере подготовлено Чжу Ди заранее. Еще до открытого столкновения с правительством он приказал тайно схватить неугодных ему чиновников из административного аппарата в Пекине [16, цз. 11, 801]. Главные же противники Чжу Ди, находившиеся в его резиденции, погибли в ходе переворота.
Реакция же основной массы населения города, естественно, не нашла отражения в источниках. Во всяком случае, она была скорее пассивной, чем враждебной. В свою очередь, Чжу Ди, понимая важность настроения местного населения, еще во время боев отдал приказ по армии поддерживать в городе порядок и не причинять ущерба народу [32, цз. 16, 8].
Одержав победу в Пекине, Чжу Ди и его сторонники в первую очередь позаботились об идеологическом обосновании своих действий. Их позиции и требования нашли отражение в первых же трех официальных документах, изданных от имени Янь-вана. 6 августа 1399 г. он обратился с воззванием и манифестом к своим войскам, а также направил письмо в Нанкин. Сопоставление содержания этих документов весьма интересно.
Воззвание было зачитано перед строем верных Чжу Ди войск. В нем были кратко сформулированы основные причины конфликта и конечные цели борьбы, официально провозглашавшиеся группировкой Чжу Ди. Воззвание гласило: «Я — сын императора Тай-цзу Гаохуанди (Чжу Юань-чжана. — А. Б.). Ныне [в стране] объявились лукавые сановники, замыслившие зло. В «Заветах Тай-цзу» сказано, что [когда] при императорском дворе нет честных сановников, а внутри страны появляется вероломство и измена, то нужно начать войну, чтобы покарать [виновных] в этом и обезопасить императора от зла, находящегося рядом с ним. Командиры и солдаты! [Я] возглавлю вас, чтобы наказать этих преступников, поскольку [они] уже обнаружили себя!» [32, цз. 16, 9]. Вслед за тем войска были приведены к клятве верности. Провозглашалось, что война ведется «За устранение кризиса» («Цзиннань»), а ее конечной целью объявлялась казнь Ци Тая и Хуан Цзы-дэна [32, цз. 16, 8].
Примечательно, что Чжу Ди и его сторонники воспользовались положением из «Заветов Тай-цзу» для оправдания своих действий. Однако трактовка его была прямо противоположна истинному смыслу. Как отмечалось в предыдущей главе [см. стр. 17], это положение обязывало удельных
В манифесте от 6 августа 1399 г., так же как и в воззвании, обращенном к армии, причины возникшего конфликта конкретизированы. От имени Чжу Ди манифест провозглашал: «Ныне молодой император [оказывает] доверие лукавым наветам, наносящим ущерб кровнородственным отношениям [в императорском доме]. Мой покойный отец и покойная мать, [ввиду] трудности основанного ими дела, наделили всех [своих] сыновей вассальными владениями. [Эти владения должны] передаваться извечно по наследству [и служить] защитой Поднебесной. Теперь же уничтожены и отобраны [владения] у пятерых ванов. [Очередь] дошла и до меня… Мой долг объявить смертельную вражду коварным злодеям…» [23, цз. 2, 19–20].
Как видим, Чжу Ди выступает здесь как защитник интересов всех удельных ванов. Под огонь критики брошена политика ликвидации уделов, проводившаяся правительством Чжу Юнь-вэня. При этом обвиняются не только «коварные злодеи», но и сам император, оказавший им покровительство. Прибегая к такой аргументации, группировка Чжу Ди, несомненно, рассчитывала на определенную поддержку со стороны недовольных политикой ликвидации уделов и опосредовано всей деятельностью правительства.
Вместе с тем в манифесте отчетливо прослеживается стремление Чжу Ди оправдать свои действия, изобразить противную сторону виновником возникшего конфликта. В этом плане весьма примечательно начало документа: «Я — сын императора Тай-цзу Гао-хуанди и [его] первой [по старшинству] супруги-императрицы Сяо-цзы и [поэтому] близкий родственник царствующего дома. Со времени получения [моего] поста, [я] лишь выполняю [свой] долг: соблюдая законы, охраняю полученный удел» [23, цз. 2, 19]. Самооправдание здесь более глубокое, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что до нас дошло шесть различных версий происхождения Чжу Ди, три из которых не признают его родным сыном Чжу Юань-чжана [17] . Отсюда постулирование в манифесте законности происхождения Чжу Ди отнюдь не случайно и имеет глубокий смысл.
17
У Хань, специально исследовавший данный вопрос, приходит к заключению, что подлинные документы о рождении пятерых старших сыновей Чжу Юань-чжана, а также о рождении Чжу Юнь-вэня были уничтожены по приказу Чжу Ди после прихода последнего к власти. Поэтому сказать что-либо определенное о происхождении Чжу Ди трудно. Но даже по сохранившимся данным можно определить, что его матерью была не та императрица, которая ею официально провозглашалась [146, 9–16]. Не углубляясь в данную проблему, отметим, что само по себе уничтожение документов и фальсификация версии о матери Чжу Ди в источниках — факт весьма важный, доказывающий, что, по его собственному мнению, не все в его происхождении было «чисто».
В послании, направленном 6 августа из Пекина в столицу, аргументация группировки Чжу Ди представлена еще более полно, чем в воззвании и манифесте к войскам. Если первые два документа были рассчитаны на «внутреннее пользование», т. е. обращены к сторонникам и подчиненным Чжу Ди, то послание, адресованное противнику, налагало на составителей большую ответственность. Отсюда стремление более четко и мотивированно представить свою позицию, а также смещение некоторых смысловых оттенков по сравнению с двумя другими документами.
Во-первых, в послании всячески развивается и подчеркивается мысль о том, что Чжу Ди выступает от имени всех удельных ванов и что причина конфликта — политика ликвидации уделов. Текст послания гласил: «Различные сыновья [Тай-цзу], получившие уделы, укрепляли престол. На [них] можно было положиться, как на скалу. Денно и нощно [они] думали о подведомственных [им] районах и никогда не [сетовали] на несчастье быть [далеко] от Нанкина… Но лукавые сановники Ци Тай и Хуан Цзы-дэн, [принадлежащие] к категории [тех, кто] не в состоянии придерживаться [истинного] пути и добродетели, чтобы помогать совершенномудрому управлению [страной], а также затаившие в душе злобу, безудержно клевещущие в [своих] обманных речах и воспылавшие ненавистью, [подобно] шакалам и титрам, заменили [собой] авторитет и власть Вашего Величества и отсекают живые ветви императорской семьи. За короткий срок были лишены [титулов] пятеро братьев — Су, Бо [Ци-ван], Бо [Сян-ван], Гуй и Пянь… Особой жалости и сочувствия заслуживает Бо [Сян-ван], который заперся во дворце и сжег себя… Ныне… [к гонимым] присоединили и меня» [23, цз. 2, 16–171.