Императорский Китай в начале XV века
Шрифт:
Финансовое положение в империи в начале XV в.
Картина регулирования правительством Чжу Ди ремесла и торговли будет не полной, если не сказать несколько слов о финансовой системе рассматриваемого времени. Последняя в общих чертах сохраняла образцы и нормы, введенные в конце XIV в. Основным в финансовой системе Китая конца XIV — начала XV в. было параллельное употребление ассигнаций и медной монеты. Медные (меньше железные или оловянные) деньги издревле являлись основным платежным средством и средством обращения. Ассигнации появились в XI–XIV вв. В 1374 г. было приказано приступить к печатанию минских ассигнаций, которые в следующем году были выпущены в обращение [29, цз. 81, 7268 (2)] [58] .
58
Бумажные
Одновременно был издан запрет на использование частными лицами золота и серебра в качестве платежного средства [160, 3]. Правительство предполагало сделать ассигнации основой финансовой системы. С этой целью во второй половине царствования Чжу Юань-чжана литье медной монеты было сокращено [139, 425]. Однако, несмотря на все старания внедрить в обращение ассигнации, их курс начал падать вскоре же после выпуска. Ся Се по этому поводу отмечает: «С момента введения закона об ассигнациях установился порядок, что в торговле народом принимаются равно и монета, и ассигнации. Однако большинство торговцев ценили монету и пренебрегали ассигнациями» [24, цз. 14, 626]. Ко времени воцарения Чжу Ди ассигнации были сильно обесценены [176, 79]. Они постепенно выходили из обращения. Создавалась ситуация, весьма лаконично определяемая источниками: «Закон об ассигнациях не действовал» [33, цз. 81, 1643]. Поэтому правительство Чжу Ди с первых лет начинает предпринимать меры к насильственному внедрению ассигнаций в обращение. 10 мая 1403 г. был подтвержден запрет на использование в торговле золота и серебра и запрещено частным образом менять ассигнации на драгоценные металлы [23, цз. 13, 901; 33, цз. 81, 1643]. Императорский двор так объяснял данную меру: «Это связано с тем, что при одновременном использовании в народе и серебра, и ассигнаций, как правило, высоко ценится серебро и низко ценятся ассигнации. Поэтому запрещено обменивать их» [23, цз. 29,518]. Однако это подрывало возможность установления серебряного стандарта ассигнаций, что могло бы предотвратить дальнейшее их падение в цене. Правительство Чжу Ди, как видно, не могло предугадать этого и избрало другой путь поддержания курса ассигнаций.
Актом от 10 мая вводился порядок обмена ассигнаций: все истертые и порванные банкноты разрешалось обменивать в казне на новые [24, цз. 14, 627]. В этой связи нужно отметить, что еще раньше, в декабре 1402 г., Чжу Ди отклонил предложение Ся Юань-цзи именить тип ассигнаций и проставлять на них новый девиз правления Юнлэ. Чжу Ди мотивировал это тем, что он намерен во всем следовать политике своего отца и поэтому менять девиз Хунъу на ассигнациях не обязательно [23, цз. 14, 260]. Однако на деле этот шаг преследовал более практические цели. Сохранение старого типа ассигнаций позволило оставить в обращении всю массу выпущенных банкнот и одновременно не давало возможности определить, сколько банкнот напечатано новым правительством.
В соответствии со стремлением правительства Чжу Ди наладить обращение ассигнаций находится и то, что в первые годы после его прихода к власти не отливалась медная монета.
Но усилия властей в отмеченном направлении по-прежнему во многом оставались тщетными. Изгнать драгоценные металлы из торговли не удавалось. Источники фиксируют случаи нарушения запрета на пересчет ассигнаций в серебро и на использование серебра в торговле [23, цз. 23, 424, цз. 27, 497, цз. 29, 518]. 22 мая 1419 г. правительство вновь подтвердило упомянутый запрет [23, цз. 211, 2134]. Однако драгоценные металлы, и в особенности серебро, занимали в описываемое время уже довольно прочное место в торговле, и остановить этот процесс было невозможно. Ко второй половине 20-х годов XV в. они вновь практически оттеснили ассигнации, а после 1436 г. запрет на использование в торговле золота и серебра был отменен [139, 429).
Не удалось правительству и наладить обмен негодных ассигнаций на новые. Ся Се писал по этому поводу: «Получить годные [к употреблению} ассигнации было трудно. Поэтому, хотя [подтвержденный] старый закон и был строг, но запрет не действовал» [24, цз. 14, 627]. Уже с 1404 г. ассигнации начали вновь, как и в конце XIV в., падать
Некоторые представители правящих кругов довольно четко представляли себе причины этого явления. Цензор Чэнь Инь, например, докладывал двору 25 сентября 1404 г.: «В последние годы порядок [выпуска] ассигнаций не соблюдается. Это связано с тем, что императорский двор выпускает слишком много ассигнаций и закупает [на них] урожаи. Отсутствие порядка приводит к тому, что вещи дорожают, а ассигнации обесцениваются» [23, цз. 33, 589]. В связи с этим Чэнь Инь предлагал приступить к изъятию лишнего количества ассигнаций путем распродажи населению казенной соли. Это предложение также было одобрено, но при его осуществлении стали брать с народа цену в ассигнациях гораздо большую, чем предписывалось [34, цз. 20, 2960]. Поэтому данное мероприятие успеха не имело.
Правительство Чжу Ди само было вынуждено считаться с обесцениванием ассигнаций, фактически признавать его и тем способствовать его закреплению. Например, еще в 1402 г. оно перешло на выплату определенной части жалованья чиновников в ассигнациях. По предложению Ведомства налогов в октябре этого же года тем, кто ранее получал все жалованье рисом, стали половину выплачивать ассигнациями, а тем, кто получал рисом лишь половину, — целиком платить ассигнациями [23, цз. 12 (I), 210]. В декабре были установлены новые правила: жалованье рисом полагалось выплачивать лишь титулованной аристократии, чиновникам 1-го и 2-го ранга платить ассигнациями 2/5 жалованья, 3-го и 4-го ранга — 1/2, 5-го и 6-го — 3/5, 7-го и 8-го — 4/5, 9-го ранга — целиком ассигнациями из общего расчета 10 гуаней вместо 1 дани риса [23, цз. 15, 271]. Тем самым увеличивалась масса обращавшихся ассигнаций и уменьшалась товарная продукция. Но казне эта операция была выгодна именно благодаря обесцениванию ассигнаций.
В главе о политике в деревне уже отмечалось, что замена натурального налога выплатой ассигнациями официально расценивалась как поблажка населению и применялась в случае стихийных и прочих бедствий. В отношении признания правительством! реального обесценивания ассигнаций показательна следующая реляция Военного ведомства по поводу одной из просьб о выплате недоимок в ассигнациях: «Если дать приказание полностью возместить задолженность ассигнациями, то боимся как бы народ не обленился» [23, цз. 185, 1986]. Иначе говоря, ассигнации не представляли собой достаточно реальную ценность для самих выпускавших их властей.
Известным отступлением правительства Чжу Ди от всемерного внедрения ассигнаций можно считать начало литья медной монеты в августе 1412 г. [23, цз. 130, 1608]. (По другим данным это относится к 1408 г. [139, 425].)
Но тем не менее вплоть до самого конца царствования Чжу Ди властям удавалось сохранить ассигнации в обращении. Правда, в 20-е годы XV в. их хождение было уже сильно ограничено. В сентябре 1422 г. сам император признавал: «Ныне на рынках берут лишь новые ассигнации. [Если] бумага чуть обмякла — не берут» [23, цз. 251, 2350]. И хотя власти пытались под страхом смертной казни заставить принимать все ассигнации и только ассигнации, это не могло остановить общую тенденцию к их обесцениванию и замене драгоценными металлами.
Налоговые поступления ассигнациями, несмотря на временные спады, в целом обнаруживали в первой четверти XV в. довольно четкую тенденцию к возрастанию. С 4,6 млн. динов в 1402 г. они поднялись до 51 млн. динов к 1421 г. Это отражало отмеченную выше тенденцию к увеличению массы обращавшихся ассигнаций и их обесцениванию.
Одновременно росли и налоговые поступления драгоценными металлами. Сумма серебра с 80 тыс. лянов в 1403 г. поднялась до 200 тыс. лянов к 1406 г. и затем держалась на уровне 200–300 тыс. лянов. Золото же в течение 1403–1413 гг. приобретается казной в виде фиксированной суммы в 50 лянов. Но с 1416 г. происходит резкий скачок — до 1210 лянов, а в 1417 г. — до 3660 лянов. В дальнейшем вплоть до 1424 г. цифра его поступлений уже не опускалась ниже 1 тыс. лянов, а в 1423 г. достигла 5340 лянов (сост. по: [23]). Это свидетельствует о пробуждении интереса казны к приобретению золота с середины 10-х годов XV в., что вполне согласуется с отмеченной выше тенденцией укрепления роли драгоценных металлов в торговле в ущерб ассигнациям.
В заключение надо сказать, что в первой четверти XV в. в денежном обращении значительная роль еще принадлежала таким товарным эквивалентам, как рис и ткани. Очевидно, именно это не давало отмеченному выше процессу обесценивания ассигнаций привести финансовую систему к полному краху.
Глава IX
Подавление народных движений и национальная политика в первой четверти XV в.