Императорский отбор, или Его строптивое счастье
Шрифт:
Вскинув ладонь, леди Аргеланд затеплила на кончиках пальцев пламя истинных намерений.
– Я, Хестер Мерех, одна из невест Императора Элеарской Тройственной Империи, вызываю на дуэль чести тебя, Ирвайла Легранье, третьего сына барона Легранье. Причина – оскорбление. Милида из Ревнянки моя соседка, моя подруга, моя подопечная. Ее горе – мое горе, Ее боль – моя боль, ее страх – мой страх.
Ти-ши-на.
– Пламя истинных намерений, – Хестер едко улыбнулась, – не изменило свой цвет. Вы достаточно благородны, чтобы знать, о чем
– Ждите наших свидетелей чести, леди, – горделиво бросил третий сын барона.
– С нетерпением, – холодно проронила Хестер. – Идем, Милли.
– А-ага, – оторопело кивнула та. – Идем.
Каким-то чудом они успели к завтраку вовремя. Помощник распорядительницы встретил их у входа и проводил к небольшому отдельному столику, что прятался за пышным цветком, кадка которого доходила Хестер до середины бедра.
– Все в жизни относительно, – задумчиво проговорила леди Аргеланд. – С одной стороны, для нас нет места на виду, среди иных благородных леди. А с другой стороны, мы скрыты от лишних глаз. Милли?
– Мы правда друзья? – тихо спросила та, добела стискивая пальцы.
Хестер взяла с края стола вышитую салфетку, осторожно ее уложила на колени и, расправив края, спокойно сказала:
– Это тебе решать, Милида из Ревнянки. Я свое слово сказала.
– Я очень хочу быть твоим другом. Подругой. – Милли отерла все еще влажные щеки. – Просто не понимаю, что во мне такого хорошего.
– А во мне? – вздернула бровь Хестер.
– Ты добрая и сильная, ты не стала шпынять меня, издеваться надо мной. – Милли робко улыбнулась. – Да я еще там, на солнцепеке, подумала, что ты не такая, как те, к кому меня уже пытались поселить.
– Из-за волки? – удивилась леди Аргеланд. – Больше во мне ничего необычного не было.
– Из-за того, что на ее шкуре нет шрамов. Ты не издеваешься над той, что полностью от тебя зависит.
– Да кто бы…– начала было Хестер и замолчала, а после кивнула. – Раньше я не думала об этом.
К ним в замок иногда приезжали люди, чьи химеры выглядели отвратительно. И старый граф всегда обращал на это внимание. Редко когда такие гости задерживались или возвращались.
– А что это было за пламя?
– Пламя истинных намерений, – улыбнулась Хестер и, найдя на столике кнопку-артефакт, подала в нее силу. – Сейчас накроют на стол, и я объясню. Убери руки со стола, скорее!
– Ой!
Милли едва успела убрать локти, как на столе появились тарелки и бокалы, вилки и ложки.
– Полная сервировка, – цокнула Хестер.
– Я не умею. Меня учили, но я не смогла! Да и зачем, если дома одна ложка на все тарелки! Отец заставлял меня учиться, но дома ничего менять не желал!
– Смотри на меня и повторяй за мной, – ровно проговорила Хестер.
И через мгновение к их столику подошел один из слуг. В его руках был поднос с двумя чашами розовой воды. Чаши были поставлены перед подругами, и Милли, нахмурившись, подняла взгляд
Леди Аргеланд ждала именно этого. Улыбнувшись, она чуть-чуть обмакнула пальцы в воду и после тщательно отерла их поданной салфеткой.
Затем другой слуга принес луковый суп.
– Две-три ложки, не больше, – едва слышно проговорила Хестер. – Не доедай.
– Совсем? – оторопела Милли и тут же поджала губы. – Какое расточительство.
Вторая и третья перемены блюд были столь же быстрыми. А вот после на стол было поставлено блюдо с дичью и печеным картофелем
– И это не доедать?!
– Не доедать, – вздохнула Хестер, – но времени нам дадут больше. Ты хотела узнать про Пламя?
– Угум. – Милли положила себе на тарелку ножку и, ухватив ее покрепче, впилась в ароматное мясо крепкими белыми зубками.
– Такое пламя принято использовать вместо клятв. Если маг, призвавший пламя, солжет или засомневается в своих словах, то лепестки пламени изменят цвет или пропадут. Его раньше использовали для проверки истинности: мужчина разжигал его на пальцах и говорил, что видел печать в ауре своей истинной. Но после пламя стали использовать для дуэлей. Теперь двум мерзавцам не отвертеться.
– То есть дуэль все-таки состоится?! – ахнула Милли, роняя обглоданную ножку обратно в тарелку.
– Разумеется, – нахмурилась Хестер, – почему ты сомневалась?
– Но ты… Ты одна против них двоих?!
– Конечно же, нет, двое на одного никто не сражается, это дуэль, а не война, – покачала головой леди Аргеланд. – Вначале я сражусь с одним, затем со вторым. Или же кто-то из них принесет публичные извинения. По большому счету меня устроит любой вариант.
– Но они мужчины! Маги!
– Да, а я женщина и колдунья, – спокойно ответила Хестер. – Они не могут вызвать меня на бой без магии.
Затем леди Аргеланд немного помолчала и перефразировала:
– Могут, но их репутация будет растоптана. Тем более что перед началом дуэли будет озвучена полная причина боя.
– И все равно…
– Я знаю их. Не лично, – поправилась Хестер. – Представляю, на что способны они и на что способна я. Третий сын барона – трус, он силен, но боится боли до судорог. Полагаю, за этим кроется какая-то неприятная история. А сын виконта и вовсе ни на что не способен, его с большим трудом дотянули до конца третьего курса, а после забрали на домашнее обучение.
– Откуда ты все это знаешь?
– От… Оттуда, что мой старший брат все пытается найти мне мужа. – Хестер отправила в рот маленькую картофелинку. – Наш отец был женат не на истинной, и мы тоже к этому готовы.
– И он их рассматривал? – с ужасом и сочувствием спросила Милли.
– Как раз таки нет, эти кандидатуры были отброшены сразу.
По завершении завтрака к Хестер подошел помощник распорядительницы и потребовал от нее проследовать в кабинет Первого Советника.
– Я тоже должна пойти, – тихо сказала Милида.