Императрица и смерть
Шрифт:
Было больно. Боль жрала её сердце, Орлана притронулась к месту под левой грудью - там оказалась повязка из шершавых бинтов.
На белых бинтах зияло безобразное пятно, и в свете единственной лампы над лобовым стеклом машины невозможно разобрать, какого оно цвета.
– Я думала, ты умер, - произнесла Орлана странно онемевшими губами.
Джип летел в кромешной тьме, фары вырывали из неё обрывок дороги, прямой, как путь Сантарина. В свете единственной лампы всё - её джинсы, чехол на сидении,
– Мелкая, - позвал её Истемир.
– Не смей засыпать. Разговаривай со мной.
– А нам долго ещё ехать?
– послушно откликнулась Орлана.
– Надеюсь, что нет. Ещё я плохо знаю город, так что будешь подсказывать.
Веки норовили снова слипнуться. Она потёрла запотевшее стекло и принялась следить за дорогой: из темноты выныривали бело-чёрные, чуть фосфоресцирующие от света фар заграждения по краям дороги. Дальше, где мрак клубился, как дым от пожара, угадывались силуэты деревьев.
Иногда впереди ей мерещились зажженные фары едущего навстречу автомобиля, но Орлана на секунду закрывала глаза, а когда открывала - всё исчезало.
– Мы же в мире людей?
– Слабый интерес озарил её сознание.
– А демоны его знают, - откликнулся Истемир.
Джип ехал мягко. Орлана думала о том, как хорошо ей было жить. Отец, брат, Адальберто, потом ещё и Луксор - она была самой младшей, всеобщей любимицей. На неё никто не умел сердиться.
– Спасибо, - пробормотала Орлана, улыбаясь своим мыслям.
Из сна её вырвал резкий толчок - машину подбросило. Стекло пришлось протирать ещё раз: оно успело запотеть от её дыхания. Справа от джипа бежали высотки, типовые, Нью-Питерские, они разрывали темноту сотнями подсвеченных окон.
– Говори, где этот твой Адальберто живёт, я же не обязан всё знать.
– Истемир дёрнул машину вправо, объезжая мусорные бункеры.
Дворы, дворы-колодцы, дворы, подпёртые с одной стороны глухими заборами, - за окном пролетали окраины некогда секретного города. Орлана узнавала городские пейзажи. Она сказала:
– Сейчас прямо, до самого пруда, а потом влево, к полукруглому дому. Третий подъезд.
Она чувствовала тёплые поцелуи крови на своих пальцах. Пальцами она зажимала края раны, то место, где на шершавой повязке из бинтов проступало пятно непонятного цвета.
– Не смей засыпать, мелкая, слышишь!
Джип ещё попетлял по дворам и встал, одним колесом наехав на обледенелую колдобину. Орлану качнуло, и она прижалась виском к холодному стеклу. Садиться прямо не было сил. Истемир хлопнул дверцей и обошёл машину.
В жёлтом свете фар Орлана видела его силуэт. Все девушки вокруг мечтали о её брате, они, дуры, не знали, что он всё равно будет принадлежать только ей.
Она чуть не упала ему на руки, когда он открыл
– Я сейчас позвоню ему. Не смей умирать, мелкая, поняла меня?
Орлана обхватила свободной рукой его за шею.
– Какая разница, кто?
– уже рычал в телефон Истемир.
– Спускайся вниз, говорю.
Тёплое дыхание возле её лица, шум ветра, шорох шагов - она снова начинала впадать в забытьё. Вдруг спинка кресла дёрнулась и откинулась назад. Над собой Орлана услышала знакомое сопение Адальберто. Он оттолкнул её руку, ту, которой она зажимала рану, и тёплая целительская магия проникла внутрь. От облегчения задрожали кончики пальцев.
Орлана открыла глаза: прямо над ней висел шар белого пламени. Смятое одеяло свисало с края кровати до самого пола. Там же, испачканная чем-то бурым, валялась подушка. Боль в груди постепенно утихала.
– Моргни, если слышишь.
Адальберто сидел на краю постели: рукава рубашки закатаны до локтей, и руки перепачканы в крови. Синяя мантия была отброшена за плечи. Он тяжело дышал и вытирал пот со лба мелкий, прозрачный бисер пота, пачкаясь её кровью.
Орлана попробовала приподняться на локтях, но комната неслась вокруг бешеным хороводом, и она упала обратно. Под грудью она нащупала тонкую прочную повязку.
– Что было?
– Прорвалось.
– Адальберто снял её руки с повязки и заставил положить их вдоль тела, на прохладную простыню.
– Я не знаю, смогу ли вытащить тебя ещё раз. Ты совсем не борешься.
Орлана отвела взгляд. Высокий потолок её спальни подёргивался туманом.
– Мне нет смысла.
Стоящий в углу комнаты Луксор оторвался от стены и подошёл к ней, по дороге подцепив и бросив на кресло разорванное чёрное платье. Может, это была игра белого пламени, но Орлане показалось, что под глазами у него залегли тёмные, как душа демона, тени.
– Любимая, родная моя.
– Он опустился на колени, и Орлана смогла коснуться его испещрённого морщинками лба.
– Почему ты так торопишься умереть?
Он погладил её по волосам, спутанным, коротким, зарылся в них пальцами.
– Я не хочу, чтобы следующим был Риан. Я должна спасти его, - шепнула Орлана.
– Отец бы так поступил. Узнай, когда будет Совет.
– Ишханди сказала, сейчас они начнут.
– Адальберто обернулся к окну и сощурился на белёсый диск солнца, как будто бы плохо видел без очков.
– Наверное, уже начали.