Императрица и время
Шрифт:
Всё, что он говорил, было правдоподобно и складно, но Орлане не давала покоя едва ощутимая усмешка в его голосе.
– Вы опять обманываете меня?
– Она сложила руки перед собой и подалась вперёд, наваливаясь грудью на край стола.
Откровенный взгляд глаза в глаза он выдержал.
– Нет.
– Аластар перекинул перчатки из одной руки в другую и шлёпнул ими по столу.
– Ничуть. Я просто предпринял излишние меры предосторожности. Не хочу, чтобы их действия возымели более серьёзные последствия.
– Похвально,
– Что ещё вы... предприняли?
Он рассматривал её, прижимая пальцы к губам, словно раздумывая, стоит ли рассказывать больше.
– Мои подчинённые проследили за всеми, кто вхож в дом Дритана. Оказалось, что у него были причины наложить на себя руки.
Орлана тяжело выдохнула и откинулась на спинку кресла. Теперь, глядя в потолок собственного кабинета, она и хотела бы закричать на Аластара, да не было сил.
– Вы мне только сейчас об этом рассказываете? Что произошло с Дританом?
– Есть сведения, что это он устроил отравление в квартале учёных.
Она поднялась и прошла к окну, но даже свежий ветер с Сантарина не смог охладить её разгорячённого лица.
– Замечательно. Просто превосходно.
– Орлана обернулась к нему и прижалась поясницей к подоконнику.
– И вы рассказываете мне обо всём этом только сейчас, когда Элорон докладывает о ваших странных распоряжениях, а я...
Она задохнулась, не находя подходящих слов, и снова отвернулась к окну.
– Я так понимаю, о том, что отравление подстроил Дритан, вам рассказал пленник? И что же ещё он вам рассказал? Что Ледвиг собирается подставить моего сына? Что на Грезо обрушится ураган? Что ещё я должна ожидать?
– Больше ничего, моя императрица.
Если в голосе Аластара и могло звучать нечто вроде раскаяния, она бы всё равно не поверила в него. Она изо всех сил жмурилась и давила пальцами на уголки глаз.
– Допустим. Я должна подумать, и поэтому договорим потом. Лорд. Она хлопнула рукой по подоконнику.
– Даю вам три часа на отдых и всё прочее. Потом мы уходим в Хршас. Это нельзя откладывать.
Аластар поднялся, тяжело опираясь на подлокотники кресла, и, вместо того, чтобы уйти, шагнул к ней и замер за спиной. Орлана ощущала это кожей, но не обернулась, так и осталась стоять, надавливая пальцами на внутренние уголки глаз. Боль не проходила, на секунды она становилась тише, а потом вспыхивала снова, отпечатываясь чёрными и алыми пятнами в темноте закрытых век.
– Всё это было сделано ради вашего спокойствия, прошептал Аластар, склонившись к её плечу.
– Да, выдохнула Орлана. Сырой запах подземелья призраком метнулся в воздухе.
Аластар развернулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Солнце купалось лучами в луже возле колодца. Уцепившись за его низкую крышу, Лиль сорвала почти чёрную от спелости вишенку с перевесившейся через соседский забор ветки. Девочка сунула её в
– Врёшь ты всё, - сказала она Виле, своей подруге, которая от досады уже и бледнела, и краснела, и принималась накручивать на палец подол запачканного ягодным соком платья.
– Чего ей делать-то у нас, этой принцессе?
Вила с досадой топнула ногой.
– Мне мама сказала, а ей сказала подруга, тётка Дэнен. Ей точно можно верить. В общем, если не веришь, пойдём вместе посмотрим. Только чур, ты первая зайдёшь, а то я там уже была утром.
– Ну-у, - прогудела Лиль, как попавший в капкан карликовый волк.
– Тащиться по такой жаре. А если ты врёшь, и никого там нет?
– Говорю тебе, они же в таверне у тётки Дэнен остановились. Сама у неё спросишь потом!
Лиль задумалась, потянувшись за ещё одной вишней. Висящие низко и обклёванные
птицами её не прельщали. Ей нравились только те, что висели на самой верхушке, а для этого приходилось пригибать к самому забору тонкое, ломкое деревце. Соседское.
– Ой...
Ветка хрустнула и свалилась прямо на Лиль, погребая её под пожухшей светло-зелёной листвой. Не дожидаясь, пока не шум выбежит вездесущая соседка с деревянной ложкой наперевес, девчонки бросились прочь.
Только вывернув на соседнюю улицу, они решились остановиться и отдышаться хоть немного. Вила обернулась: за ними, к её величайшему счастью, никто не гнался.
– Ну что, - опираясь локтем на забор, переспросила Лиль. Она всё ещё тяжело дышала, и пыталась убрать с лица липкие от пота волосы.
– Что у этой принцессы интересного? У неё там, корона есть хоть?
– Есть-есть, - заверила её подруга.
– И платье у неё такое... ну такое...
Руками она очертила вокруг себя круг, на сколько вообще хватало длинны рук.
– Прям такое!
– сдержанно восхитилась Лиль. На самом деле ей было страшно любопытно поглазеть на принцессино платье, но нельзя же сразу признаваться в том, что поддалась на уговоры.
– Ага. И ещё мантия вот такая!
– восхищённая своей собственной фантазией, Вила показывала рукой плавные волны и сама округлила глаза от осознания того, какая же красота должна предстать перед ними вот прямо сейчас.
– Ну тогда, - вздохнула Лиль, вытерев пальцы о подол платья.
– Пошли уж. Уговорила!
Даже прохладная вода не принесла долгожданного облегчения. Орлана откинула голову на бортик ванны и закрыла глаза. В наступившей тишине было слышно только, как с тихим шёпотом лопаются пенные пузырьки.
Она запретила себе думать о проблемах, чтобы хоть на полчаса отвлечься от тяжёлых мыслей и отдохнуть, но вместо одних мыслей приходили другие, привычные или давно забытые. Орлана трясла головой, чтобы сбросить навязчивые образы, но они всё равно всплывали.