Имперский Курьер

Бо Вова

Огромным усилием воли я заставляю себя… Да ничего я не заставляю. Появившуюся в руке биту сразу же выбивает, и она отлетает в сторону. Я же получаю такой удар в дыхалку, что просто лечу кубарем через кусты и ветки. Со всего маху меня впечатывает в ствол дерева, выбивая остатки воздуха из легких.

Успеваю только поднять голову, над которой… уже разверзлась огромная пасть с сотнями зубов.

Ну вот и допрыгался…

Расслабился.

В этом мире есть вещи куда страшнее полудохлого медведя и куда опаснее Курьера с двумя открытыми глазами. Да что уж,

я отчетливо чувствую в этой твари такую мощь, что даже при полной своей силе мне пришлось бы попотеть. Полагаю, что, убив медведя, я лишил паука добычи. И ему это не понравилось. Сидел здесь и думал, как бы нас всех поубивать. А тут я сам к нему явился…

Тварь замирает. Дергается, будто принюхиваясь. Потом еще раз. А потом разворачивается и уходит, пощелкивая жвалами.

Вздергиваю бровь, провожаю ее взглядом.

Я понял, что только что произошло. Сотни лет опыта позволяют. Тварь потеряла интерес к еде. Ведь еда не сопротивляется. Она слишком слабая. Может, уже дохлая. А значит… невкусная.

— Дай мне годик-другой, тогда и поговорим, — произношу я. Правда, шепотом.

Глава 14

Понятно, почему предыдущий предсказатель спился, с таким-то соседом

Оставшееся время я сидел, собирая кубик Рубика. Паук не вернется. Я в этом уверен.

Подошел Левша, осмотрел меня с ног до головы.

— Мне кажется или ты стал еще потрепанней? Ты чего там делал? Еще одного медведя убивал?

Я хмыкнул.

— Скорее наоборот. Скажи-ка мне вот что, дружище. Награда за медведя — пятьсот рублей. А какие вообще бывают награды? Ну, максимальные, которые ты видел.

— Да всякие бывают. Чем ближе к черной зоне, тем дороже задания. А что?

— Назови цифру.

— Вот ведь… Ну, за лям видел. Обычно такие заказы выдаются в черных зонах, у границ. Но там целые военные формирования этим занимаются.

— Понятно.

Пока Левша косится на меня, я молча вожусь с кубиком. Не уверен, но, кажется, одна сторона начала собираться, по крайней мере я примерно понял, как она должна выглядеть. Что ж, хороший прогресс для двуглазого. Того гляди скоро смогу открыть третий глаз. Надеюсь, это будет пятый. Третий глаз шестиглазого будет пятым. М-да, звучит странно. А еще говорят, что путь Курьера прост и понятен.

Миллион рублей, значит… Если приравнять ауру и силу медведя к пятистам рублям, то паук потянет где-то тысяч на сто-двести.

Похоже, я плетусь слишком медленно. Мне нужно больше кристаллов, больше сил. Этот мир намного сложнее, чем я предполагал при первичном сканировании. И, пожалуй, он самый опасный из всех, в которых я был при полной своей силе. Ну ладно. Один из.

— Мы, кстати, закончили, — вырвал меня из размышлений Леха.

— Здорово, отличная работа, — ответил я. — А что с моим заказом?

— Специи есть в лагере, мед купили, остальное тоже. Посуду тебе освободили.

Двинули с поляны, но в последний момент я резко обернулся, потому что отчетливо почувствовал, как медведь сверлит

мне взглядом спину и чуть ли не дышит в затылок.

— Ты чего? — напрягся Левша.

Я оглядел пустую поляну. Следы битвы, разбросанные повсюду останки, куча поваленных деревьев и никакого живого медведя.

— Да не, — отмахнулся я. — Показалось. Наверное.

На этой ноте мы вернулись в лагерь, как раз успели к вечернему потоку клиентов. У нас с Левшой их было негусто, так что мы спокойно смогли порезать мясо — хотя правильней будет сказать порубить. Я приготовил маринад, все перемешал и оставил так на сутки. Пир будет лишь завтра вечером.

Следующий день прошел спокойно. Вообще, место для стоянки оказалось не очень удачным с точки зрения заработка. Но это для цирка, я же пользовался спокойствием по полной программе. Приготовил соус, пару раз кинул ложкой в местных «поваров», которые пытались меня научить, как правильно надо варить мед. Ладно, они вообще не понимали, зачем надо его варить, но объяснять я не собирался.

Я люблю готовить. Хотя это не совсем правда. Я люблю есть. Вот теперь это истина. И есть я люблю вкусно. Будь у меня талант, я определенно стал бы поваром, но чего нет, того нет.

И тем не менее не каждый день на моем пути попадается выдающийся кулинар с передвижной кухней. Потому, когда возникала такая возможность, я старался научиться тонкостям этой профессии.

Так что к вечеру субботы я уже вовсю крутил огромные вертела мяса над раскаленными углями. Левша помогал, заодно подгоняя остальных поварят. Потребовалось всего шесть ударов деревянной ложкой, чтобы они в точности начали выполнять мои команды и держать при этом рот закрытым. Сложное комбо для них, но на кухне может быть лишь один шеф, и сегодня это я.

В итоге с учетом вчерашнего времени, затраченного на маринад, всего шесть часов и сорок две минуты потребовалось на работу. Да, совместными усилиями. Но на весь лагерь. И вот мы сидим всей толпой вокруг трех костров и жрем потрясающую медвежатину на углях. Ребята притащили пиво сразу в кегах, так что каждый наливал себе сам, сколько хочет.

Девушки наготовили салатиков и легких закусок, кто-то распечатал старые запасы сухарей и вяленой рыбы. Под звездным небом в свете пылающих костров лилась веселая мелодия гитары, а ей в такт стучали маленькие барабаны.

Разумеется, это не та медвежатина в медово-горчичном соусе, что готовил шеф-повар, у которого я получил рецепт в качестве аванса за заказ. Но, справедливости ради, тогда использовалась нежнейшая часть медвежьего зверобога из одного дикого мира. Собственно, она была и заказом, и оплатой в виде блюда. И да, блюдо того стоило.

Что касается нашего ужина… Ну, я сделал все, что мог, и получилось…

— Клянусь каждым волосом в своей бороде, это лучшее мясо, что я ел в жизни! — размахивал директор кружкой пива. — Дайте мне еще, аж жить захотелось. А ты полон талантов, парень! — Он хлопнул меня по плечу. — А говорил, плохо готовишь! Может, лучше на кухню пойдешь? Назначу тебя старшим, на хороший оклад посажу.