In a hundred lifetimes

Коллектив авторов

— Ты, наконец, получил это, — бормочет Доктор, — немного тишины и покоя – вот и все, что было нужно этому телу.

— Терпение, — хитро улыбается Донна, с нескрываемым удовольствием наблюдающая за сценой за окном.

Входные двери домика со скрипом растворяются, и из них выходит Роуз Тайлер (конечно же, Роуз Тайлер. Кто же еще?) с двумя кружками чая. Глаза ее переливаются, совсем как волны под солнцем, когда она встречает взгляд Двенадцатого.

— Вот и ты. Я ждал тебя всю жизнь.

Фыркнув, она вручает ему синюю (цвета

ТАРДИС) кружку и поглаживает дрожащими пальцами его морщинистую щеку. Здесь она старше, на вид лет семьдесят-восемьдесят, и ее красота играет по-новому. В движениях и глазах сквозит что-то изумительно, необъяснимо мудрое и величественное. Судя по взгляду, которым его двенадцатое тело следит за ее лицом, Доктор на пляже переполнен нежностью и почтением.

— Я люблю тебя, — говорит он, сжимая ее левую руку правой.

Больше над пляжем не произнесено ни слова. Они молча смотрят на закат.

Доктор чертовски зол.

— И в чем смысл упражнения, а? — не выдерживает он, с криком обращаясь к Донне. — В чем здесь смысл? Я давным-давно потерял ее и больше не смогу вернуть, понятно? Это все, — Доктор яростно тычет пальцем в окна, — это все просто пытка. — Вдруг его осеняет догадка и он сводит насупленные брови: — Это не рай, да? Это самый настоящий ад. Ладно, я знаю, что заслужил, но…

— Это рай, — спокойно перебивает Донна. – Твой рай. Все, что когда-либо было желанно твоим сердцам – здесь.

— О! Еще как здесь! За пуленепробиваемым стеклом! Совсем как стены между вселенными. Очень смешно. Обхохочешься. — Он переводит дух, приложив ладонь к одному из окон и тихо добавляет: — Нельзя прикоснуться.

— Все, чего ты жаждешь – здесь.

Доктор не обращает на Донну ровным счетом никакого внимания.

— А что с моими первыми восьми телами?

— Они за окнами, вон там, — Донна указывает на окна на противоположной стене. — И предупреждая следующий вопрос: да, за каждым из них она. Но ты это и так знаешь. В одном она Повелительница Времени, в другом — спутница, в третьем — ты спасаешь ее. И в каждом она спасает твою жизнь. Во втором теле ты играешь ей на флейте посреди луга, заполненного ангельскими барашками: до тошноты мило. Но, Доктор… ты же понимаешь, что она была рядом еще до вашего знакомства? Вся эта жажда приключений, поиски счастливого конца – все это она. Она была в твоих сердцах гораздо дольше, чем ты думаешь. Дело, собственно, в том, что она была в них всю твою жизнь.

Доктор молчит – говорить ему нечего, — только кивает время от времени, понурив голову.

— Твое путешествие завершилось, так что ты можешь остаться здесь и наблюдать за всем с безопасного расстояния, но… — Донна делает паузу, чтобы привлечь к себе внимание, — но я бы на твоем месте попробовала бы вон ту дверь.

Дверь разворачивается в полный рост недалеко от окна с раем его двенадцатого тела. Она широкая, исписанная множеством символов на самых разных языках.

Доктор

сглатывает, переводя взгляд на померкнувшую Донну.

— А Донна?..

Она берет его за руку в последний раз.

— Она тоже здесь, за окнами. Лучшая подруга, сестра, компаньон. Однажды даже няня – это, кстати, мое любимое окно. С Донной все в порядке в каждом твоем раю, Доктор. Она тоже счастлива и вам никогда не нужно будет больше прощаться.

— Спасибо, — задыхается он, пока интерфейс растворяется в эфире.

Он смотрит на покрытую звездами дверь.

Оборачивается на больнично-белоснежную комнату за спиной.

Бежит к двери, дергает ее, и врывается в темноту без оглядки.

Он носит кожу и сжимает теплую человеческую руку в тускло освещённом подвале.

— Бежим!

========== A Day in the Park ==========

Ав­тор: dryadalis

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com

Рей­тинг: R

*

— Доктор, у нас проблемы, — объявила Роуз прямо с порога.

Тайм Лорд неопределенно хмыкнул, дав понять, что «проблемы» на данный момент его заботят куда меньше, чем уравнение на доске, однако уже мгновение спустя побежденно вздохнул и обернулся к Роуз за подробностями.

Взгляд его ошарашено замер на одежде девушки — черные джинсы и одна из его старых рубашек, рукава которой закатаны, а полы завязаны в узел. Между черной и белой тканью — тонкая полоска кожи. Босая, с собранными в хвост волосами, Роуз выглядела обезоруживающе. Доктор поспешно бросил мел через плечо и сделал шаг навстречу.

— Сначала руки, — улыбнулась Роуз, кивая на его перепачканные в меловой крошке пальцы. Она легко увернулась от объятий и дразняще пританцовывала на другой стороне комнаты, вне досягаемости Доктора.

— Так что за проблема? – напомнил тот как можно более будничным тоном (поимка коварной землянки не увенчалась успехом, и теперь он сварливо оттирал руки чистым (относительно) полотенцем).

На лицо Роуз, прислонившейся к консоли, спадали выбившиеся из-за бега пряди волос, а руки рассеянно теребили узел рубашки. Доктор сглотнул и подумал, что был бы совсем не прочь, чтобы тот развязался вовсе.

— Точно, проблема, — пальцы ее, к мысленному страдальческому стону Доктора, опустились. – Закончился твой любимый чай. По-моему, Клара… Ну, ты же знаешь, она пьет по пять чашек, вот и…

— А как же запас на черный день? — нахмурился Доктор, отбрасывая полотенце.

— Допили еще вчера, — ответила Роуз и, словно извиняясь, устроилась в его объятиях. — Я хотела сказать, но как-то из головы вылетело.

— А я-то думал, почему ТАРДИС все утро играла со мной в эти идиотские игры – прятала кухню.

— Слушай, я знаю, ты собирался провести день за работой, но нам правда нужно сходить за покупками.

Обратив тоскливый взгляд на брошенное уравнение, Доктор кивнул: