In the Deep
Шрифт:
Отлично.
Гармошка умноженного корабля со звонким хрустом сложилась, и фрегат поплавком выскочил из своего мерцающего состояния, из грани яви и изнанки. Кривые зеркала десятками прессов вбили в меня осколки меня самой, и я осела пол.
Боль-боль-боль-боль…
Когда кровавая пелена поредела, я увидела встающего с ложемента обормота. Его слегка пошатывало, — нейролептик все еще действовал, — он тряс головой, но всматриваясь в его глаза, я понимала, что этот знакомый растерянный взгляд немного другой. Буквально на какой-то дюйм промахивался Синдзи,
Секундочку: во-первых, режим поля продвинутой тактики. Во-вторых, память. В-третьих, я сама оставалась в сознании.
Мой план сработал, теперь срочно надо его дополнить.
Разрывая себе связки, я прыгнула прямо из положения лежа — фигня для человека, которого тренировали для мукоодо. Набрать скорость так, чтобы вложить всю инерцию в удар — тоже фигня. Со всем пониманием того, что шокированного синхронизацией это может и убить, я врезала обормоту в лоб. Сразу обоими кулаками.
Тяжело дыша, я поднималась над слабо подергивающимся телом. Жив вроде бы. В двери ломилась Майя, интерком показывал ее паникующую мордашку, виртуальный интеллект зловеще молчал — продумывал, поди, как бы меня понадежнее угробить.
Словом, все было чудесно.
А еще мне понравилось, что Синдзи, открывая глаза за миллисекунду до удара, попытался увернуться. Не физически, конечно — черта с два он успел бы уклониться от броска бойца вроде меня, но он успел понять, что его атакуют, и по аксонам-нейронам отправился сигнал: «Врассыпную!» Это дорогого стоит, скажу я вам.
— Двери, — распорядилась я, и «Сегоки» то ли временно решила не воевать, то ли все еще продумывала способы моего умерщвления.
— Ас… Синдзи? Что с ним?
Майя хлопнулась на колени и порхающими движениями пальцев прошлась по тушке капитана. О, вот и место удара нашла, и нечего на меня так смотреть.
— Это был следственный эксперимент, — сказала я, осматривая рубку. ВИ не очень долго думал, что делать со следами моей аферы: экраны сияли девственно чистыми и приторными показаниями о том, что все хорошо и все под контролем. Мол, не было никаких загадочных ATF, это просто бывший Инквизитор надавала по мордасам капитану — и дело с концом. На почве, например, бытовой.
— Какой еще эксперимент? — возмутилась Майя. — Я… Ик! Очнулась у двери в рубку, с кораблем что-то происходит, а ты…
Я хмыкнула. «Сегоки» по-прежнему молчала, ожидая, видимо, пробуждения Синдзи. Негодующая Майя молчала, ожидая моего ответа. Синдзи беспокойно ворочался на полу, все еще безразличный к происходящему, и тоже, естественно, молчал. Но только меня в этом мире интересовали какие-то глобальные вопросы.
Вздохнув, я принялась за изложение своих действий. Заодно с мыслями соберусь.
— Ты помнишь, как уничтожили ту тварь, что захватила «Маттах»?
— Нет, но Синдзи сказал, что он тоже не помнит.
— Угу. Как и тех пяти лет своей жизни.
Майя негодующе фыркнула. Так
— Аска, я как врач не проводила осмотра, но не вижу связи между полным разрушением высшей функции и тяжелым стрессом после боя. Во втором случае вполне есте…
— А я как Инквизитор — вижу. Он абсолютно одинаково говорил об обоих случаях — и микровыражения, и взгляд, и интонации. Понимаешь, оба случая одинаково на него действуют, и по боку механизмы.
— Гм, по боку? А терапию ты как подбирала? — поинтересовалась Майя, оглядываясь на кровоподтек на лбу Синдзи. — По симптомам?
Вот всегда так, подумала я, потирая стреляющий висок. Только разреши человеку обращаться на «ты», как сразу ирония и сарказм.
— Его память как-то связана с особенностями этого корабля.
Майя недоверчиво покосилась на меня и убрала челку с лица. Приводить Синдзи в чувства она явно не спешила, значит, поверила. Мне только и осталось, что сказать «Б».
— …Как видишь, я предположила, что память вернется в этом самом боевом режиме, и оказалась права. Ну, и получила по ходу дела полную чушь с точки зрения физики и здравого смысла.
Майя слушала меня, не перебивая, и только сосредоточенно икала в процессе.
— Я так и не поняла, — сказала она наконец, — почему ты решила, что память к нему вернулась хотя бы временно?
Вот здесь был самый хлипкий момент. Мне — Инквизитору с опытом форсированных допросов — хватит и дрожи века, чтобы изменить весь ход дела, а вот как объяснить врачу, что Синдзи, встающий с ложемента, был не совсем тем мямлей, которого мы обе знаем? Как объяснить, что покидая капитанское место, обормот стремительно терял вернувшуюся ненадолго память?
— Ну, пара деталей, — осторожно начала я. — Он вызвал этот самый режим продвинутой тактики…
— Но он уже знал о нем из того сообщения, которое успел увидеть, — предсказуемо возразила Ибуки, поглядывая на парня. Синдзи стонал и вообще явно собрался очухиваться.
Я просто пожала плечами: рассказывать о мимолетных выражениях не хотелось. Не то чтобы неохота нарываться на косой взгляд и непонимание, просто так. Не хочу, секрет фирмы, если изволите. К тому же, меня затошнило: видимо, разделение на тысячу Асок лучше переживать в режиме синхронизации.
Так что обормот очень вовремя открыл глаза. С точки зрения Майи, возможно, и нет, конечно, но мне пришлось весьма кстати.
— Синдзи? Сколько пальцев ты видишь? — спросила Майя, склоняясь над капитаном.
— Т-три.
— Тошнит?
— Н-нет.
«А меня, мать вашу, — да».
Синдзи приподнялся на локтях и попытался зафиксировать голову.
— Где Аска? — поинтересовался он хрипло, рассматривая лицо докторши. Я прикидывала, каков шанс, что он даст сдачи, я всматривалась в его лицо, и пыталась определить, какие плоды принес мой удар. Может, он начнет косить. Может, перестанет заикаться. А может, какая-то часть дрянной его дырявой памяти таки осталась при нем — все же шоковая терапия творит чудеса.