In the Deep
Шрифт:
— Личность установить получилось. Это штурман Нагиса.
Майя вздрогнула, и это у нее стальные нервы, наверное. Я когда это услышала, думала, рехнусь.
— Упреждая возможные расспросы: нет, это не он выходил с нами на связь.
— П-почему ты так уверена?
— Потому что. Голос, интонирование, фразовые ударения — все не так.
— Возможно, стресс? Или посттравматический синдром?
Я вздохнула:
— Доктор Майя, медотсек — это прямо и налево, а меня диагнозы не интересуют.
Ибуки насупилась, а я
— Человек не может так измениться — сразу и по всем параметрам. В рубке «Маттаха» я изжарила совсем другую дрянь — чем бы она не была.
— П-перестройка организма невозможна? Под влиянием изнанки или з-зазеркалья, например?
Отвечая на мой вопросительный взгляд, вмешалась не слишком довольная докторша:
— По первым данным он человек, никаких новообразованных клеток в его теле нет, только разрушился пигмент волос. Но я не проводила…
— Остаточный след тоже слабеет.
Никогда не думала, что так порадуюсь этому холодному тону. Аянами в своем климатическом пледе сидела в углу и старалась не дышать в нашем направлении. Не знаю, что там повлияло — холодовая терапия, другие какие-то изуверства Ибуки или что-то еще, — но Рей определенно активничала — и это я сейчас не о времени бодрствования.
— Таким образом, его крепко ударило. Ничего о зазеркалье он не помнит, а когда пытается вспомнить, происходит вот это.
Я щелчком возобновила воспроизведение, и промотала свой вопрос.
— Я… Я не знаю.
Огромные глаза начали закатываться, а на коже выступили мелкие капельки пота. И только профессионал вроде меня видел танец мелких мышечных сокращений у век. Не приведи небо кому-то из нас так танцевать.
— Там что-то было, — сказала я, снова тормозя запись. — Что-то на уровне личности, и его разум просто стер это.
Перед глазами — за алой радужкой — почему-то стоял образ того живого камня, из которого ко мне тянулась чья-то душа, чей-то обреченный призрак. Да, в зазеркалье с личностью поступают очень круто. Вон, поседел парень.
— А ч-что у него с глазами? — спросил Синдзи, покосившись на Рей.
— Он же с Верданы, — укоризненно напомнила я. «Тоже мне еще, брата своей ненаглядной нашел». История с этой планетой была мистична и чертовски поучительна: в один день у населения целого мира изменился окрас радужки. Радиация не скакала, сверхновые рядом не взрывались, направленных мутаций к ним не завозили, а вот поди ж ты: в единочасье сорвался с цепи один-единственный ген. Как были они хреновыми шахтерами — так и остались. Как жрали биопонику — так и жрут, причавкивая, но вот глаза стали другими. В чем поучительность? Выводы у всех получились свои: кто решил, что правительство все скрывает, кто грешит и поныне на эксперименты корпораций, а многие просто пожали плечами: мол, кто ж его поймет, этот космос?
Поскольку фантазии и допущения — это не мое, то лично
— И что б-будем с ним делать?
— Да в шлюз выкинем, — устало сказала я. — Пусть его Майя почикает всласть, и можно выкидывать.
В рубке воцарилась нехорошая тишина.
— Mein Gott… Да будьте вы проще, а?
— Аска копалась в баре после допроса, — довольным тоном сообщила Ибуки.
Я зевнула:
— Сейчас он спит. Лично я считаю, что он человек. Предлагаю держать его под наблюдением, в карантине из силовых переборок. Накачать для надежности — и наблюдать.
— Зачем?
Я оглянулась на Рей. Определенно не одна я приложилась к чему-то бодрящему.
— Видишь ли, за доставку пассажиров с пропавшего корабля платят отдельно. И очень хорошо.
— Есть одна п-проблема, — задумчиво сказал Синдзи. — Мы ведь уже сообщили о ч-червоточине, так? Если заказчик выяснит, что Нагиса побывал в зазеркалье, то у нас будут п-проблемы.
Это да. Я бы, не раздумывая, попыталась уничтожить корабль с таким экспонатом на борту. Платить, опять же, не надо.
— Тогда так, — сказала я. — Допустим, мы нашли порченый корабль и аннигилировали его, а этот болван успел удрать с каравеллы, прежде чем она провалилась сквозь изнанку. Болтался в спасательном боте, а тут мы подоспели. А?
— Н-ну да, — с сомнением сказал Синдзи. — И мы развесили уши и п-поверили в эту его сказку? Начнем с того, что т-ты бы сама расстреляла все биометрические м-метки на радаре вокруг червоточины.
Я обиделась.
— Да пошел ты, а? Придумай лучше, денег же хочешь? Наш вариант получить их — это отбелить Нагису.
Каламбур — учитывая новый цвет шевелюры штурмана — мне удался. А вот хладнокровно выслушать разгром своей версии — и в самом деле глупой, кстати, — не получилось. Как выяснилось, методы гражданской релаксации имеют побочные эффекты вроде нездорового юмора и раздражительности.
«Отправлю-ка я всю выпивку в вакуум».
— П-предлагаю так. К заказчику идем т-тихим ходом, по пути следим за парнем. Когда убедимся, что он становится адекватнее, а не н-наоборот, обсуждаем с ним этот вопрос. В конце концов, это в его интересах — считаться н-нормальным.
Это был скверный вариант — хотя бы потому, что Синдзи откладывал решение. Но скверный вариант лучше, чем идиотский (мой) или вообще отсутствующий (всех остальных). «Тебе начинает нравиться малодушие, Аска. Давай, ать-два, к ценностям везунчика — шагом 'арш».
Я села и положила ноги на ложемент. Отработавшее возбуждение больно чесалось в коленях.
— Ну что ж, раз мы все решили, то совет окончен?
— Н-нет еще.
«Так-так, что у нас еще на повестке?»