Инкарцерон
Шрифт:
Поддернув платье до колен и перекинув ногу через табурет, Клаудия устроилась перед телескопом, подкрутила окуляр и приникла к нему. Наставник смотрел на нее, продолжая гладить лисенка.
— Он нравился тебе.
Она пожала плечами.
— Он вел себя не как наследный принц, а как обычный мальчик его возраста. Да, мне он нравился. Думаю, с ним мы бы могли поладить.
— С ним, но не с его братом, графом Стэна? Ты уже тогда была так к нему настроена?
— Этот! — Она подкрутила верньеры. — Его я сразу раскусила. Вечно с такой противной кривой улыбочкой. Мы играли в шахматы, и он постоянно
— Успокойся, Клаудия.
— Как я могу успокоиться! — Она вскочила и снова заметалась по комнате. — Все как будто против меня! Я думала, время еще есть, но теперь у нас всего несколько дней! Нужно действовать, Джаред. Необходимо проникнуть в кабинет отца, пусть даже прибор еще не испытан.
Кивнув, Джаред снял недовольно заворчавшего лисенка с колен и опустил на пол.
— Я хочу показать тебе кое-что.
Он подошел к монитору рядом с телескопом и прикоснулся к клавишам. По мерцающему экрану побежали, сменяя друг друга, страница за страницей. Текст был на языке Книжников — Джаред наотрез отказался учить ему Клаудию, как она ни упрашивала. Неожиданно через комнату пронеслась летучая мышь. Клаудия оглянулась ей вслед.
— Нам нужно быть начеку.
— Сейчас закрою окна, — рассеянно проговорил Джаред, останавливая прокрутку документа. — Вот. — Он пробежал изящными пальцами по клавиатуре, и появился перевод. — Смотри. Это фрагмент сожженного черновика письма, написанного королевой три года назад. Он попал в руки шпиона Академии во дворце, и тот смог восстановить текст. Помнишь, ты просила меня отыскать хоть что-нибудь в поддержку твоей абсурдной теории.
— Ничего она не абсурдная.
— Твоей сомнительной теории о том, что смерть Джайлза была…
— Убийством.
— …была подозрительной. Вот все, что удалось обнаружить.
Сгорая от нетерпения, она едва не оттолкнула чересчур медлительного наставника.
— Но как вам удалось его заполучить?
— Секреты Мудрых, Клаудия. Скажем так, один мой друг из Академии по моей просьбе немного покопался в архивах.
Джаред отошел, чтобы опустить окна, и Клаудия приникла наконец к экрану.
«…что же касается дела, обсуждавшегося нами ранее, то, сколь это ни прискорбно, следует признать, что великие перемены зачастую требуют и великих жертв. Д. ото всех отдалился после смерти отца; скорбь по нему будет искренней, но продлится недолго, а наши усилия не дадут ей перейти во что-то большее. Едва ли стоит упоминать, сколь неоценимо для нас Ваше участие. Когда мой сын станет королем, Вы можете рассчитывать на все, что…»
— И все? — разочарованно прошептала Клаудия.
— Королева всегда отличалась осторожностью. Хотя во дворце у нас по меньшей мере семнадцать человек, раздобыть что-то удается крайне редко. — Он опустил последнюю
— Но ведь и его вполне достаточно! — Она впилась глазами в обрывок текста. — «Скорбь по нему будет искренней», «когда мой сын станет королем»… Здесь все предельно ясно!
Джаред зажег лампу. Клаудия повернулась к нему. Ее глаза горели от возбуждения.
— Учитель, письмо явно доказывает, что это она его убила. Убила наследного принца, последнего из династии Аваарна, чтобы корону получил ее собственный сын.
Не говоря ни слова, Джаред дождался, пока разгорится фитилек, и лишь тогда перевел взгляд на нее.
Сердце у нее упало:
— Вас это не убеждает.
— Клаудия, мне казалось, ты лучше усвоила мои уроки. Аргументы должны быть неоспоримыми, а это письмо свидетельствует лишь о том, что королева хотела видеть на троне своего сына, но не доказывает, что она предпринимала что-либо для осуществления своей цели.
— Но Д., о котором она пишет…
— Может быть кем угодно, чье имя начинается с этой буквы, — безжалостно закончил Джаред, не отводя взгляда.
— Вы же сами так не думаете! Не можете…
— Не важно, что думаю я, Клаудия. Подобное обвинение должно подкрепляться совершенно четкими, не допускающими ни малейшего сомнения уликами. — Он опустился на стул, поморщившись от боли. — Принц погиб, упав с лошади, что подтверждено врачами. Перед похоронами тело три дня пролежало в Большом зале дворца, и тысячи людей подходили, чтобы отдать Джайлзу последнюю дань. Твой отец…
— И все равно это она его убила — из зависти, что трон достанется ему.
— Она ничем не выдавала своих чувств по этому поводу. А поскольку тело принца кремировали, установить истину уже невозможно. — Джаред вздохнул. — Разве ты не понимаешь, как все будет выглядеть со стороны? Взбалмошной девчонке пришелся не по нраву ее брак, и она выискивает любой повод для скандала, лишь бы сорвать свадьбу.
— Плевать! — сердито прошипела она. — Пусть…
Он вдруг выпрямился:
— Тихо!
Клаудия замерла. Лисенок, подняв уши торчком, вскочил с пола. Из-под двери вдруг потянуло сквозняком.
Оба среагировали мгновенно. Клаудия, кинувшись к окну, прикрыла ладонью свечу. Когда она повернулась, Джаред был уже у панели управления сенсорами и сигнализирующими устройствами, установленными на лестнице. Табло над панелью вспыхивало красными огоньками.
— Что? — прошептала она. — Что это было?
Джаред ответил не сразу.
— Что-то небольшое, — проговорил он, наконец, вполголоса. — Вероятно, подслушивающее устройство.
Сердце у нее глухо стукнуло.
— Отец?
— Не знаю. Это мог быть и лорд Эвиан либо Медликот.
Еще долго они стояли в полумраке, напряженно прислушиваясь, но из темноты не доносилось ни звука, лишь где-то далеко лаяла собака, едва различимо блеяли овцы на лугу по ту сторону рва, да пролетела ночная охотница сова. В комнате, устраиваясь на ночлег, завозился лисенок. Свеча догорела и погасла.
— Я проберусь в кабинет завтра же, — в полной тишине сказала Клаудия. — Даже если о Джайлзе выяснить ничего не удастся, по крайней мере разузнаю что-нибудь про Инкарцерон.