Инкарцерон

Фишер Кэтрин

Он мог погибнуть либо, что еще хуже, остаться калекой. Зачем он только согласился? Почему ему постоянно приходится идти на всякие идиотские штуки, лишь бы поддержать репутацию в этой банде головорезов?

— Финн?

Он открыл глаза. Некоторое время лежал, не двигаясь, потом повернулся набок. У входа, спиной к двери, стоял Кейро.

— И давно ты здесь? — спросил Финн охрипшим голосом и торопливо откашлялся.

— Да, уж давненько. — Кейро сделал несколько шагов и присел на свою кровать. — Устал?

— Не то слово.

Кейро кивнул.

— За все приходится

платить, — сказал он. — Это тебе любой узник скажет. То, что сделал ты, никому из этих, — он указал взглядом на дверь, — не под силу.

— Я не узник.

— Узник, узник.

Финн сел на постели и провел рукой по грязным волосам.

— Ты тоже на это способен.

— Да, правда. — Кейро улыбнулся. — Но я, видишь ли, особенный случай — я гений воровского мастерства. Красив как бог, не знаю жалости и не ведаю страха.

Он наклонил голову набок, явно ожидая пренебрежительной усмешки в ответ, и, не услыхав ее, рассмеялся. Сбросив темный плащ и камзол, Кейро отпер сундук и убрал в него рапиру и кремневое ружье. Покопавшись в одежде, он извлек кричаще алую рубаху с черной шнуровкой.

— Значит, в следующий раз идешь ты, — сказал Финн.

— Разве я когда-нибудь отказывался от своей очереди, братишка? Тупоголовым кретинам из Дружины однажды придется признать, что лучше нас двоих никого нет, что нам неведом страх.

Он принялся мыться, поливая себе из кувшина. Финн устало смотрел на своего названого брата, под гладкой кожей которого переливались упругие мускулы. В этом аду, среди умиравших от голода, калек, полуродков и осподранцев, Кейро казался поистине безупречным и прилагал немало усилий, чтобы таким и оставаться. Натянув рубаху, он вплел в гриву волос добытую где-то грошовую безделушку и придирчиво оглядел свое отражение в осколке зеркала.

— Тебя требует Йорманрих, — не оборачиваясь, бросил он.

Финн ждал этого, и все же его пробрал озноб.

— Сейчас?

— Да, прямо сейчас. Тебе стоило бы привести себя в порядок.

Финн не испытывал к тому ни малейшего желания, но все же, чуть помешкав, взял кувшин и начал оттирать запачканные смазкой руки.

— Насчет твоей пленницы… — снова заговорил Кейро. — Я тебя поддержу, но при одном условии.

В воздухе повисла пауза.

— Это каком же? — спросил наконец Финн.

— Ты расскажешь мне, в чем дело — все как есть.

— Да ничего такого особенного…

Кейро бросил ему изодранное полотенце.

— Финн Звездовидец не торгует женщинами и детьми. Ты ведь не Амоз или кто-то из ему подобных.

Подняв глаза, Финн встретил пронзительно-голубой взгляд названого брата.

— Может, и я понемногу становлюсь таким, как остальные.

Утершись шершавой тряпкой, Финн, не утруждаясь переодеванием, направился к выходу. Он еще не дошел до двери, когда его остановил голос Кейро.

— Ты думаешь, ей что-то известно о тебе.

Финн с досадой повернулся к нему.

— Иногда я жалею, что моим напарником не стал кто-нибудь поглупее. Ну ладно, ты прав. Она сказала кое-что, что может… в общем, мне обязательно нужно расспросить ее об этом. Поэтому она нужна мне живой.

Кейро двинулся

к двери.

— Тогда постарайся не выдать свою заинтересованность, — обронил он, проходя мимо. — Иначе она умрет у тебя на глазах. Говорить буду я. — Он выглянул — не подслушивает ли кто, и, обернувшись, добавил: — Стой с хмурым видом и молчи. У тебя это отлично получается, братишка.

Перед дверьми в покои Йорманриха стояли два телохранителя. При виде широкой ухмылки Кейро один из них, недовольно заворчав, посторонился. Войдя внутрь вслед за названым братом, Финн, как всегда, едва не задохнулся от наполнявших помещение миазмов кета. Знакомая сладковатая вонь стиснула горло. Финн сглотнул, стараясь дышать не слишком глубоко.

Кейро, расталкивая локтями толпу, где все держались так же по двое, пробивался вперед. Финну оставалось лишь следовать за ярким пятном его наряда, крикливо выделявшегося среди тускло-серых одеяний остальных. Толпа состояла большей частью из полуродков — у кого-то были металлические крюки вместо рук, у других то тут, то там на теле зияли пластиковые заплаты взамен кожи. Глаз одного, с виду совершенно настоящий, слепо глядел на мир сапфировой радужкой. В здешней иерархии полуродки составляли самую низшую касту. Всеми презираемые, они были низведены до положения рабов. Узилище переделало и восстановило каждого из них — иных едва ли не полностью лишив человеческого облика, иных лишь слегка коснувшись. Одного такого, карлика с жесткими как проволока волосами, не убравшегося вовремя с дороги, Кейро ударом кулака сбил с ног.

Кейро всей душой презирал полуродков. Он никогда не заговаривал с ними и почти не обращал на них внимания, как не обращал внимания на кишевших в Логове собак. Можно было подумать, что самим своим существованием они оскорбляют совершенство его собственного облика.

Оставив всякий сброд позади, Финн и Кейро оказались среди других членов отряда. Дружина Йорманриха была на самом деле довольно-таки жалким сборищем, лишь в собственном воображении представая армией бесстрашных воинов. Два Арко — Большой и Маленький, Амоз и его брат-близнец Зома, хрупкая с виду Лиз, в бою становившаяся настоящей тигрицей, и ее названая сестра Рамиль, от которой никто никогда не слышал ни единого слова. Также здесь толпилось старичье и подрастающая смена — наглые, хвастливые юнцы; молодчики с вкрадчивыми лицами наемных убийц и несколько женщин, слывших мастерицами в приготовлении ядов. Тут же был и сам Вождь, при котором неотлучно находился мускулистый телохранитель.

Йорманрих, как и всегда, жевал кет, механически двигая челюстями. Сладкий сок окрашивал алым немногие сохранившиеся зубы, пузырился на губах и стекал по бороде. Стоявший позади телохранитель жевал в унисон. Наркотик, по-видимому, не оказывал на Вождя совершенно никакого действия, пусть даже он уже не мог без него обходиться.

— Кейро, — растягивая гласные, прогудел Йорманрих. — И Финн Звездовидец тоже здесь.

Прозвище Финна он произнес с нескрываемой насмешкой. Юноша нахмурился и шагнул вперед. Оттеснив Амоза, он встал плечом к плечу с названым братом.