Инкарцерон
Шрифт:
— И что это?
— Пока не знаю. Завтра я собираюсь пойти в башню Книжников и провести кое-какие исследования.
— Хорошо вам. — Помрачнев, она отвернулась. — А мне завтра весь день придется провести, примеряя свадебное платье.
Прежде чем он успел что-то ответить, Клаудия бесшумно взбежала по ступенькам и выскользнула в коридор, освещенный огоньками свечей, в шелестящую ночную тишину дворца.
Джаред, повертев в пальцах обломок, убрал с глаз взмокшие волосы и медленно, с усилием выдохнул. То, что он увидел в комнате, заставило его на время забыть
Блэза не было видно уже несколько часов. Он словно исчез из башни, но куда?
— Значит, выход все-таки есть, — пробормотал Кейро, — просто мы еще не все здесь разведали. — Он лежал на кровати, раскинув руки и ноги, и смотрел в потолок. — И то, что он сказал о книгах — тоже враки.
Когда они пристали к нему с расспросами о записях Узилища, Блэз только посмеялся.
— Я нашел башню в том же виде, в каком она сейчас, — сказал он, передавая хлеб (разговор происходил за ужином). — Здесь никого не было — только книги, для хранения которых, по-видимому, она и была создана. Мне здесь понравилось, и я сделал ее своим домом. Уверяю, я и понятия не имею, откуда появляются все эти изображения, и у меня нет ни времени, ни желания просматривать их.
— При всем при этом ты чувствуешь себя здесь полновластным хозяином, — пробормотал Гильдас.
— Я и есть хозяин этого места. Чего мне бояться? Здесь до меня никто не доберется. Я убрал из башни все Глаза, Жукам сюда тоже не залететь. Разумеется, у Инкарцерона есть и другие средства, и каким-то образом он все же наблюдает за мной — мои изображения появляются в книге наравне со всеми прочими. Правда, именно сейчас Узилище нас не видит, благодаря удивительной силе вашего Ключа. — Он улыбнулся, почесывая струпья на подбородке. — Я мог бы сделать немало открытий с помощью подобного устройства. Но вы ведь, я полагаю, не захотите расстаться с ним?
— Он хочет забрать Ключ. — Кейро стремительно сел на кровати. — Видел, как он посмотрел на Гильдаса, когда старик расхохотался ему в лицо? Прямо заледенел весь, и что-то у него такое в глазах промелькнуло. Ключ нужен ему зачем-то.
Финн сел на пол, подтянув колени к подбородку.
— Он его не получит.
— Где он у тебя?
— В надежном месте, брат. — Он похлопал по груди.
— Хорошо. — Кейро улегся снова. — И оружие всегда держи под рукой. Не нравится мне этот шелудивый.
— Аттия говорит, мы здесь все равно что пленники.
— Зараза мелкая, — пробормотал Кейро, но в голосе его была слышна озабоченность. Перекатившись на кровати, он поднялся, искоса взглянув на свое отражение в ограненном стекле окна. — Не волнуйся, братишка, у Кейро всегда есть план.
Он натянул камзол и, заглянув сперва за дверь, вышел наружу. Оставшись один, Финн достал Ключ и некоторое время смотрел на него. Аттия спала у себя в комнате, Гильдас, как обычно, пропадал в библиотеке. Финн аккуратно прикрыл дверь и сел, привалившись к ней спиной. Он коснулся панели, и кристалл немедленно засветился.
Перед ним возникла комната с раскиданной повсюду
— Почему ты меня не предупредил? Тебя могли увидеть!
— Кто? — спросил он.
— Горничные, портнихи. Господи, Финн, нельзя же так!
Лицо у нее раскраснелось, волосы торчали непослушными прядями. Финн вдруг заметил, что на ней белое платье с жемчугами и кружевом на лифе — ее свадебный наряд. Он молчал, не зная, что сказать. Клаудия опустилась на устланный камышом пол.
— У нас ничего не получилось, — сказала она. — Мы открыли Врата, но оказалось, что они ведут не в Инкарцерон. За ними был кабинет отца. Надо же так глупо ошибиться. — В ее словах слышалось отвращение к самой себе.
— Но ведь твой отец — Смотритель Инкарцерона, — медленно произнес он.
— Да, что бы это ни значило. — Она нахмурилась.
Финн потряс головой.
— Как бы я хотел вспомнить тебя, Клаудия. Тебя, Внешний Мир, вообще все. — Он поднял на нее глаза. — А вдруг я все-таки не Джайлз? Тот мальчик с картинки — я совсем на него не похож. Не может быть, что я — это он.
— Ты был им когда-то, — упрямо ответила она. Подавшись вперед, она заглянула ему в лицо. — Послушай, все чего я хочу — не выходить за Каспара. Когда мы освободим тебя, наша помолвка… ну, одним словом, это будет необязательно. Как видишь, Аттия неправа — я думаю не только о себе. — Она криво улыбнулась. — Где она, кстати?
— Спит, кажется.
— Ты ей очень дорог.
Он пожал плечами.
— Мы спасли ее. Это просто благодарность.
— Ты правда так думаешь? — Она замерла, глядя прямо перед собой. — Финн, а в Инкарцероне есть любовь?
— Если и есть, я ее не встречал, — ответил он, но вдруг вспомнил Маэстру, и острое чувство стыда пронзило его.
Повисло неловкое молчание. Клаудия слышала, как переговариваются служанки в соседней комнате. Всмотревшись, она разглядела позади фигуры Финна маленькую комнатку с заиндевевшим окном, через которое внутрь проникал тусклый искусственный свет.
И еще был запах — Клаудия вдруг поняла, что чувствует его. Она сильно потянула носом, и Финн взглянул на нее в недоумении. Пахло затхлостью, несвежим, многократно переработанным воздухом замкнутого помещения. Во рту от него оставался кислый металлический привкус. Клаудия напряженно поднялась на колени.
— Я чувствую, как пахнет в Узилище!
Финн уставился на нее.
— Здесь ничем особенным не пахнет. И потом, как…
— Не знаю, чувствую, и все!
Вскочив, она бросилась куда-то, пропав из поля зрения, и вернулась с крошечным стеклянным флаконом. Открыв пробку, она слегка побрызгала из него. Мельчайшие капельки, разлетаясь, заблестели в солнечных лучах, среди вившихся пылинок.
Финн вдруг вскрикнул — глубокий, яркий аромат острием ножа проник в его память. Прижав руку ко рту, юноша снова и снова вдыхал его, закрыв глаза и подстегивая свой разум.