Инкарцерон
Шрифт:
Она достала из кармана Ключ. Все взоры устремились на него. Он выглядел так же, как и тот, что был у них, но работа казалась искуснее, неподвижная фигура орла блистала совершенством форм. Финн полез за своим, но карман оказался пуст. В тревоге он обернулся к остальным.
— Здесь он, здесь, глупый мальчишка.
Хватаясь за стену, Гильдас поднялся на ноги. Лицо его было серым, с выступившими бисеринками пота. Узловатая ладонь сжимала кристалл так крепко, что костяшки пальцев побелели, словно лишившись вдруг кожи.
— Ты правда пришла Извне? — выдохнул
— Да, Мудрый. — Шагнув к нему, она протянула руку, чтобы он мог дотронуться до нее. — И то, что Сапфик обрел Свободу, тоже оказалось правдой. Джареду удалось узнать, что в нашем мире у него есть последователи, которые называют его Девятипалым.
Старик кивнул, и на глазах у него выступили слезы.
— Я всегда знал это, всегда верил, что он существовал на самом деле. Он являлся Финну в его видениях. Скоро увижу его и я.
Голос его был ворчливым по-прежнему, но в нем слышалась какая-то дрожащая нотка, которой Финн не замечал прежде. Это почему-то испугало его.
— Ключ, Мудрый, — напомнил он.
Казалось, Книжник не в силах расстаться с кристаллом — какое-то время его держали оба. Старик опустил глаза.
— Я с самого начала полагался на тебя, Финн. Правда, я не верил, что ты пришел Извне — тут я ошибался; но я знал, что твои видения приведут нас к Свободе, так и случилось. Когда я только увидел тебя — лежащего на повозке, скорчившегося от страха — я понял, что ты поможешь мне осуществить мечту моей жизни.
Он разжал пальцы, и Финн ощутил тяжесть Ключа в своей руке.
— И что нам делать теперь? — спросил он, повернувшись к Клаудии.
Но прежде чем та успела что-либо сказать, раздался голос Аттии. Оставаясь в тени позади Кейро, она спросила желчно:
— Что же случилось с твоим чудным платьем?
Лицо Клаудии искривила гримаса:
— Изорвала в клочья.
— Как же свадьба?
— Свадьбы не будет.
Аттия обняла руками худенькие плечи.
— Значит, тебе снова нужен Финн.
— Джайлз. Его зовут Джайлз. Да, он нужен мне — нужен всему Королевству. На трон должен взойти кто-то, заглянувший за пределы дворца и рамки Протокола, кто-то, кто побывал на самом дне. — Она выплескивала в этих словах давно копившееся раздражение и злость, не сдерживая гнева. — Разве ты сама не хочешь этого? Не хочешь, чтобы королем стал тот, кто мог бы положить конец страданиям Узников, потому что на себе испытал ужасы Инкарцерона?
Аттия пожала плечами.
— Спроси сначала самого Финна — хочет ли он променять одно Узилище на другое?
Девушки вперили друг в друга испепеляющие взгляды. Напряженное молчание нарушил холодный смешок Кейро.
— Я думаю, разобраться с этим можно и в прекрасном Внешнем Мире. И лучше бы нам оказаться там побыстрее — пока Узилище вновь не начало трясти.
— Он прав, — кивнул Финн. — Так как нам это сделать?
Клаудия сглотнула.
— Ну… надо, наверное… использовать Ключи.
— Но где Врата?
— Врат тут нет, — с усилием проговорила она под всеобщими изумленными взглядами. — Во всяком случае, таких… как вы себе
— Как же ты оказалась здесь? — спросил Кейро.
— Это долго объяснять.
Говоря, она пробежала пальцами по панели Ключа. Послышалось гудение, и внутри зажглись огоньки.
— Ну нет, принцесса! — Кейро вдруг прыгнул к ней и вырвал кристалл из рук, а когда Клаудия дернулась за ним, выхватил клинок и приставил к ее горлу. — Без фокусов. Отправляемся все вместе. Или никто туда не попадет.
— Я так и хотела! — возмущенно воскликнула она.
— Опусти оружие, — бросил Гильдас.
— Она хочет забрать только его, а нас бросить здесь!
— Ничего…
— Хватит говорить обо мне как о вещи! — взорвался Финн.
Все тут же умолкли. Дрожащей рукой он провел по взмокшим волосам. Глаза резало, он с трудом дышал. Только не сейчас, подумал он, чувствуя, как его охватывает знакомая дурнота.
И в тот же момент ему показалось, что припадок начинается — стена прямо за Гильдасом, задрожав, растворилась в воздухе, и на ее месте появилась огромная, расплывчатая фигура. Финн узнал Блэза, стоявшего посреди невообразимо белой и совершенно пустой комнаты. Серые глаза Книжника пристально глядели на всех пятерых.
— Боюсь, — сказал он, — выйти из Инкарцерона вовсе не так просто, как думает моя дочь.
Все застыли на месте. Кейро опустил рапиру.
— Вот, значит, как, — проговорил он. — Дочь! И она явно счастлива видеть папашу.
Финн посмотрел на Клаудию, повернувшуюся к изображению, потом на лицо Смотрителя. С него исчезли язвы, черты утончились, во взгляде сквозило крайнее напряжение.
— Не смей называть меня так, — смотря ему прямо в глаза, проговорила Клаудия. В голосе ее была ледяная твердость. — И не пытайся остановить меня. Я вытащу их всех отсюда, и ты…
— Ты не сможешь сделать этого. — Ее взгляд нисколько не поколебал его. — Твой Ключ способен перенести сюда лишь одного человека. Тот, что у них — тоже. Если сработает. Нужно только коснуться черного глаза орла, и ты вновь появишься здесь, в кабинете. — На его лице появилась спокойная улыбка. — Это и есть Врата Инкарцерона, Финн.
В смятении Клаудия уставилась на него.
— Ты лжешь. Меня ты как-то перенес туда.
— Ты была всего лишь крохотным младенцем. Я пошел на риск.
В комнате раздался еще чей-то голос. Смотритель обернулся, и Клаудия увидела позади него Джареда. Лицо Книжника было бледным и утомленным, темные волосы слиплись от испарины.
— Учитель, это правда?
— Я не знаю, Клаудия, — с несчастным видом произнес он. — Есть только один способ проверить — нужно попробовать.
Она взглянула на Финна, но Кейро быстро переместился к побратиму.
— Даже не думай. Первыми пойдем мы с Финном; потом, если это сработает, я вернусь за стариком.
Клаудия рванула рапиру из ножен, но клинок Кейро тут же вновь оказался перед ее лицом.
— Брось игрушку, принцесса, или я перережу тебе глотку.
Девушка только крепче сжала обернутый кожей эфес, но Финн произнес: