Инкарнация
Шрифт:
– Какая глупость, петь песни деревьям, – выдохнула Мира. – Да еще зимой!
Мощи королевы хранились в аббатстве Сен-Мишель, куда в день ее рождения стекались горожане. Адель совсем недавно отпраздновала свое девятнадцатилетие, всего за несколько дней до этого. Сегодня народу будет куда больше обычного, и Адель даже принарядилась: прикрепила к плотной шерстяной ткани сизого кейпа брошь с букетиком искусственных цветов, да и шляпку выбрала не простую, а украшенную прекрасной голубой лентой, которая извивалась, словно волна на поверхности Нордического моря, и прекрасно сочеталась
Такой был у нее душевный подъем, что даже глаза, обычно бледно-зеленые и не слишком выразительные, казалось, светились изнутри. И хотя Адель была довольно практичной и рассудительной особой, в глубине души плескалось предвкушение и вера, что вот-вот ее жизнь переменится самым неузнаваемым образом. Корона уже чуть ли не мерещилась ей наяву, что уж говорить про сны…
– А это что такое? – спросила мама, возвращая ее из мира грез.
Адель сначала почувствовала, а потом и увидела вмешательство в свой образ: мама открепила брошь от ее кейпа, оставив его абсолютно ничем не примечательным. Одна деталь – а такие перемены. Внутри Адель будто что-то оборвалось, но она, по обыкновению, не позволила себе предаваться унынию.
– Я подумала, что так будет краше. – Адель расправила плечи и улыбнулась. На маму это не подействовало: она спрятала брошь в карман и молча передала Адель простую серую шляпу.
– Ты и так красива, моя дорогая! Никакие украшения не нужны для того, чтобы увидеть это. К тому же королева Агния…
– Мама, сейчас ведь правление принцессы Элейны, и мы можем позволить себе чуточку роскоши, разве нет? – В голосе Адель появились нотки раздражения. Пусть ей и не хотелось расстраивать маму, но та постоянно лишала их с сестрой возможности прихорошиться. Будто это было чем-то постыдным.
Взгляд Адель скользнул к правой руке мамы, закрытой сейчас плотной перчаткой. Адель знала, что прячется за слоем ткани: недуг, который за последние пару лет стал все чаще встречаться в королевстве, особенно у тех, в чьем доме царило благополучие. Поговаривали, что магия Грааля была на исходе, и он якобы забирает силу и таланты у обычных жителей, а скоро королевство и вовсе ждут и чума, и война. Лекари не справлялись с этой неизвестной болячкой: стоило получить даже незначительную царапину, и рана могла и вовсе не зажить. Той, кто работал с ножницами и иглами, приходилось быть особенно осторожной.
Сердце Адель сжалось. Эта беда не обошла их семью стороной. Лекарь Ностр повторял, что это лишь вопрос времени, но Адель отказывалась верить.
– Адель, милая моя, оставь все это веселье для других, – проговорила мама и снисходительно улыбнулась, – это удел «белых дам».
Адель только и оставалось, что сердито вздохнуть. «Белыми дамами» называли состоятельных женщин, живших за Стеной, вдали от торговых и промышленных кварталов Монсальваж. Их жизнь была совсем другой: чаще всего им не приходилось работать, чтобы обеспечивать свои нужды, для этого существовало родовое наследство. Адель не могла пожаловаться на свою
Но отчего-то ей хотелось большего.
Они вышли на припорошенную снегом улицу, слушая причитания Миры и веселый смех отца, который вел их шествие. Отец с матушкой ушли чуть вперед, взяв за руки Грега, который временами поджимал ноги и заставлял их раскачивать его. Мира вцепилась в руку Адель, боясь поскользнуться, – тротуар покрылся толстой коркой льда. Улочки здесь были узкими, петляющими, серыми. Дома стояли так плотно друг к другу, что, казалось, можно заглянуть в окна соседям, не выходя за порог, и передать моток ниток, если твой вдруг некстати закончился.
Наконец они свернули на более просторную улицу, вымощенную белым камнем. Мама называла эту дорогу «тропой королевы», рассказывая им с Мирой разные легенды. По этому пути якобы пришла самая первая королева Монсальваж и основала Дворец-на-Холме, установив в самом его сердце Святой Грааль. Явилась она из темного-претемного леса и принесла с собой свет Истины. Возможно, случилось это после Великого Потрясения, когда сдвинулись материки, и прежние королевства Франции и Англии оказались соединены сушей, или, может, намного раньше… но это ведь всего лишь легенды, в которые Адель не так уж и верила, в отличие от своей суеверной матери.
Однако существование Святого Грааля никто отрицать не мог.
Им по пути, как назло, попались Меритоны – четверка чванливых братьев и их мерзопакостные сестрички-близняшки. Старший из Меритонов в прошлом году сватался к Адель, но она его без зазрения совести отправила восвояси.
– Смотри, он, кажется, опять строит тебе глазки, – хихикнула Мира. – Или лучше сказать – бровки? – Адель мельком глянула в сторону Меритонов – Томми и впрямь смешно водил кустистыми бровями, будто бы придавая себе важнецкий вид. На самом деле он слыл настоящим дураком! Но, может быть, ей и не нужен был слишком умный муж… тогда она смогла бы управлять им?
– Да будь я последней женщиной на земле, а он последним мужчиной, чтобы я посмотрела в сторону Меритона, – ровным тоном произнесла Адель. – Томми! Кто додумался так назвать своего наследника? – Они с Мирой прыснули со смеху, выпуская в воздух облачка пара.
– Когда-нибудь и твое сердце украдут, наша несравненная Адель, – шепнула ей сестра, потирая покрасневшей нос.
Мира была ниже ростом, с милыми светлыми кудряшками, которые выбивались из-под шляпы и красиво обрамляли ее круглое личико.
– Не говори ерунды, Мира! – сказала Адель и улыбнулась уголком губ. – Ни один мужчина никогда не станет для меня важнее, чем я сама. И моя семья, конечно же, – не забыла добавить она. – Ты ведь знаешь, для чего нужны мужчины?
– Для защиты? Для уюта и стабильности? Для любви? – задумчиво отозвалась Мира.
– Ну конечно, – хмыкнула Адель. – Пускай именно так и думают! Какая любовь, Мира? Только подумай, ну кому она правда нужна? Я выйду замуж только за того, кто сможет меня всем обеспечить. Ох, это будет долгий отбор… – Улыбка Адель стала шире.