Инклюзиция
Шрифт:
Он медленно отошёл от окна, не сводя взгляда с улицы. Вернувшись к столу, он глубоко вздохнул, пытаясь справиться с паникой. Завтра они должны уйти. Оставаться здесь дольше было безумием. Утро может стать последним шансом выбраться.
Он хотел разбудить Татьяну Павловну или Милу, но замер. Их лица, освещённые слабым светом старой лампы, выглядели слишком усталыми. Он не смог нарушить их короткий отдых, зная, что утро принесёт новые испытания. Данила сел обратно у окна и закрыл глаза, стараясь хотя бы
Между тем жуткий гул за окном затих, и сам он тоже вскоре погрузился в сон.
Глава 5
Данила проснулся с ощущением гнета, будто кто-то невидимый давил на грудь. Воздух в комнате был густым и тяжёлым, будто в нём растворилось что-то чужеродное. Он выпрямился, оглядывая тёмные углы, где прятались тени. Ночные кошмары не отпускали: глухие, вязкие звуки, будто что-то огромное ползло под землёй, не оставляли в покое.
Проведя рукой по лицу, он стер липкий пот и попытался взять себя в руки. «Это всего лишь сон», – сказал он себе, но ощущение тревоги не проходило.
Данила осторожно поднялся, стараясь не разбудить Милу и Татьяну Павловну. Половицы под ногами скрипнули, и он замер, затаив дыхание. Комната встретила его затхлым запахом и сыростью, от которых он отвык, мерно вдыхая ночной воздух.
Он подошёл к окну и отодвинул пыльную занавеску. За стеклом улицы исчезли в тяжёлом и неподвижном тумане. Всё вокруг было мёртвым и пугающе тихим, словно сам город боялся потревожить то, что пришло на его улицы. Данила всмотрелся в эту пустоту, но на сей раз ничего не увидел.
Собравшись с мыслями, он направился к своему рюкзаку. Руки автоматически проверяли снаряжение: нож лёг в крепление на поясе, фонарь перекочевал в боковой карман, а старая фляга с водой надёжно пристроилась в отделении рюкзака.
– Куда собрался? – раздался сонный голос за его спиной.
Данила обернулся. Татьяна Павловна уже сидела, завернувшись в одеяло. Её лицо выглядело уставшим, но глаза смотрели внимательно, будто пытались прочесть его мысли и желания.
– Нужно проверить улицу, – коротко ответил он. – Ночью были странные звуки.
– Один пойдешь? – её брови сдвинулись, а в голосе послышалось беспокойство.
– А кто ещё? – он твёрдо посмотрел на неё. – Если черви близко, лучше знать заранее.
– Безумие, – хриплый спросонья голос Милы прозвучал из угла. Она села на диване, сонно протирая глаза.
– Безумие – сидеть здесь и ждать, пока они найдут нас, – возразил Данила, застёгивая ремень.
– Ты хоть понимаешь, ЧТО там может быть? – Мила поднялась, накидывая куртку на плечи. Её движения были резкими, как у человека, который пытается подавить страх всеми силами.
– Я понимаю, что это нужно сделать, – сухо ответил он.
– Ты всегда такой упрямый? – её голос прозвучал
– Достаточно, – тихо вмешалась Татьяна Павловна. – Если ты решился, будь осторожен.
Мила подошла ближе, и её лицо стало напряжённым.
– Дань, это глупо. Ты хоть понимаешь, что можешь не вернуться?!
Он отвернулся, поправляя ремень рюкзака.
– Если мы будем сидеть и ждать, это точно будет глупо, – бросил он через плечо, готовый отправиться наружу.
Она замерла на месте, и её руки сжались в кулаки. Затем неожиданно шагнула ближе и схватила парня за плечо.
– Подожди.
Данила остановился, глядя на неё с удивлением. Мила молча смотрела ему в глаза, её дыхание стало прерывистым. Затем, преодолевая внутреннюю борьбу, она мягко потянула его к себе и прижалась к нему губами. Поцелуй был долгим и тёплым, но в нём чувствовался страх.
Когда она отстранилась, в её глазах стояли слёзы, которых она всегда старательно избегала.
– Вернись, – прошептала она. – Просто вернись. Я буду ждать.
Данила молча кивнул. Её тепло всё ещё ощущалось на его губах, и он не знал, что сказать. Вместо слов он сжал её руку, передавая этим всё, что не мог выразить.
Девушка отвернулась, пытаясь скрыть своё лицо, по которому уже текли слёзы.
– Иди уже, – бросила она, голос дрожал.
Данила повернулся к двери. Когда он вышел, тишина снаружи встретила его холодным одиночеством. Но её слова – «Я буду ждать» – звучали у него в голове, грея сердце, несмотря на страх.
Он вышел на улицу, стараясь не издавать ни звука. Его шаги были лёгкими, почти бесшумными, как у охотника, выслеживающего опасную добычу. Утренний туман окутывал город плотным покрывалом, поглощая звуки и искажая очертания зданий. Всё вокруг выглядело так, будто город уже давно перестал принадлежать людям.
Данила остановился у обугленного остова машины, прижавшись к холодному металлу. Город вокруг напоминал пустыню из бетона и ржавчины. Разбитые окна домов зияли чёрными дырами, в которых скрывалась тьма. Остовы автомобилей, оставленные в хаотичном порядке, словно вымерли вместе с их хозяевами.
Он прислушался. Вдалеке что-то скрипнуло. Возможно, это ветер тронул забытый рекламный щит или какая-то старая конструкция потеряла последний болт. Но Данила знал, что ветру здесь не место. Звук был другим. Чужим.
Его взгляд зацепился за асфальт. Тёмные пятна, блестящие на свету, тянулись узкими полосами, словно выжженные в земле шрамы. Они расходились из центра дороги тонкими прожилками, будто кто-то оставил здесь следы огромного тела. Данила наклонился, чтобы рассмотреть их ближе. Пятна были влажными, и от них поднимался едва уловимый дымок. Воздух над ними дрожал, как над раскалённым металлом.