Инкубатор, или Необыкновенные приключения Юрки Гагарина
Шрифт:
— Кстати, Чирик куда-то исчез. После своего чудесного спасения.
— Как это исчез? — не понял Бугровский. Минус один!
— Когда за ним гнались инопланетяне, это было на крыше и почти его настигли, командир и Барон, натравили на них из засады бультерьера Бонни…
— Ты должен помнить мою собаку, Бугровский, — сказал Барон.
Тот обрадовался:
— Да, да, конечно помню! Милый такой, симпатичный пёсик…
— …которому ты пообещал прострелить башку, если он хоть раз залает.
Бугровский поёжился, а Доктор продолжал свой рассказ:
— Пёс схватил одного
— Не мог же он испариться! — сказал Бугровский. Наверняка, этот Чирик и обесточил корабль, стащив что-то там из реактора. И, скорее всего, исчез вместе со струпциной. Зэпп говорит, что она из чистого золота. Если это так, то об осмысленной и продуманной диверсии говорить не приходится. Просто хотел мужик нажиться. Увидел, что золото, схватил и бежать. А тут «партизаны», блин! Когда этот Чирик попал в руки к этим дебилам из пионерской игры «Зарница», к дуракам-переросткам, то понял, что у него потребуют долю и, чтобы не делиться, смылся. Нормальная логика нормального русского ваньки.
В результате самой первой стычки с инопланетянами, рассказывал Доктор Бугровскому, они захватили целых пять автоматов странной конструкции, с уникальным ресурсом стрельбы.
— Командир предположил, что эти автоматы сами отливают пули, — рассказывал Доктор, показывая по ходу дела свой автомат чёрного металла, у которого вместо приклада была громоздкая чугунная коробка. — Из него можно стрелять бесконечно, даже ствол не греется. Какой-то перпетуум мобиле! Просто чудо! Представляете?
— Если честно, не могу, — машинально отвечает Бугровский, зыркая по сторонам и пытаясь предположить, кто может быть командиром в этой группе пожилых сумасшедших.
Даже Зэпп отзывается о нём с уважением.
На крыше под навесом разместилась вторая часть Юркиной команды. Командир спал, не снимая трофейного шлема. Лицо было прикрыто чёрным непрозрачным забралом. Поодаль у пулемёта, ствол которого был задран в небо, молился чучмек. Молодой парень, обняв автомат, слушал музыку, воткнув в ухо наушник плейера. На коврике сидел мальчик и строил из кубиков башню.
— Хочешь конфетку? — спросил его Бугровский. Просто так спросил, конфетки у него не было.
Мальчик поднял на него глаза и строго-пристально глянул на Бугровского. У того мороз деранул кожу. Мальчик-даун смотрел на него взрослыми глазами, полными презрения. Вот, блин, смотрит! Как папаша! — подумал Бугровский. — Обоих скину с крыши. Первым делом. Этих козлов только могила исправит.
Доктор тронул за плечо спящего человека в шлеме:
— Командир, тут наш сосед по подъезду. Был в плену у инопланетян.
Бугровский пытается узнать лежащего перед ним человека, но не может. Как быстро меняют людей обстоятельства! Человек, зевая во весь рот, открыл глаза:
— Что? Кто? Какой,
Придя в себя, внимательно глянул на Бугровского и его рот расплылся в улыбке:
— Пётр Борисович, и вы тут! Какими судьбами?
— Не имею чести, — пробормотал Бугровский, все ещё не узнавая говорящего. — Кто вы, простите?
— Так это ж я! — Юрка снял шлем. — Гагарин Юрий Иванович! Квартира моя под вами. Писатель! И машины наши рядом на парковке.
Это он сильно сказал «машины наши», подумал с презрением Бугровский. Мой навороченный «инфинити» за два ляма и сраный «жигуль» этого пацана, развалина за три рубля! Но решил не торопить события и не лезть поперёд батьки, вспомнив взгляд Барона. А мысли в голове Бугровского так и щёлкают. С какой стати этого толстожопого Абрама кличут бароном? Неужели корни откопали? Значит, вот кто у них командир, вот кто господину Зэппу поперёк горла. Гагарин, мать его!
— Здравствуйте, Юрий Иванович! — Бугровский кинулся пожимать руку этому засранцу, писателишке-неудачнику, которого считал люмпеном и к которому относился с глубочайшим презрением. А как должен относиться богатый, успешный человек к неудачнику? В задницу его целовать? Жалеть? — Примите от жильцов дома наши восхищения вашими подвигами. Люди томятся в застенках, но мысль о том, что кто-то борется за их свободу, придаёт им сил. Кланяюсь вам низко-низко в пояс. Нижайший вам поклон от благодарного народа. Спасибо!
— Пожалуйста, — сказал ничего не понимающий со сна Юрка. Перед глазами мелькнула лысина Бугровского; тот склонился в настоящем «нижайшем» поклоне. — Какие застенки, я что-то не въеду? Где?
Бугровский всё рассказал, естественно, приврав и приукрасив, расцвечивая свой рассказ, где только можно, разными фантазиями и преувеличивая свою роль во всём. Своё пребывание в палисаднике он выдал за разведывательную операцию. Беседу с Зэппом — как сбор агентурных данных. Красочно описал страдания жильцов на волейбольной площадке, которых не кормят и не поят и даже заставляют ходить под себя.
— Этот палач Зэпп мне сказал, что начнёт убивать заложников! Я вас умоляю, спасите людей, верните ему эту чертову струпцину и они улетят на свою планету. Он пообещал мне клятвенно. Я готов на колени встать!
— Что вернуть-то? — переспросил Юрка. — Мы у них только оружие брали.
— Струпцину. Это такая запчасть из их корабля, без которой он лишён хода. Золотой брусок. Ваши люди её стащили и обесточили корабль.
— А, ну это к Чирику, — развёл Юрка руками. — А он второй раз сбежал, свинья неблагодарная. Даже не знаю, где его искать!
— Юрий Иванович, родной, там погибнут люди! — не отставал Бугровский. — Женщины, дети, старики! Надо что-то делать! Может быть, подобраться незаметно и вдарить, как следует! Когда охрана не ожидает, а? Ножами в спины? Лопатами по головам! Освободить людей от мучений!
Юрка помрачнел:
— Да я всё понимаю, но что я могу? С горсткой людей? Нас всего-то семь человек. Да ещё ребенок с нами.
— Возьмите меня восьмым! «Великолепная восьмёрка»! Мы наделаем такого шума, устроим этим гадам кипеш! Честно, я много чего умею.