Инкубатор, или Необыкновенные приключения Юрки Гагарина
Шрифт:
Естественно, никуда этот Лёха не делся. Но кажется, возненавидел он Юрку Гагарина навсегда. Сидит, бубнит: всё папе расскажу!
Барон, бережно обняв автомат, смотрит в одну точку. Интересно, о чём он думает? Тихий, незаметный, взгляд усталый, лицо в копоти. Не любит говорить о себе и Юрка про него вообще ничего не знает. Может, о сыне думает? Тоже вот напасть, родишь, а сын — больной. Доктор говорит, что на 700 родов один обязательно с симптомом Дауна. Тогда сколько ж их тогда в мире? Чуть меньше здоровых?
Кроме Лёхи плохо вписывался в
«Дядя», он же Доктор — возразил: «Сами вы Памир, Чирик! И я вам не дядя. Что у вас было по географии?». «Не ваше дело, — отвечал Чирик гордо. — Пять с плюсом!».
— Если хотите знать, молодой человек, Армения — это Кавказ.
И продекламировал со вкусом к поэтическому слову:
Кавказ подо мною, один в вышине Стою над снегами у края стремнины. Орел, с отдаленной поднявшись вершины Парит неподвижно со мной наравне.— Слышали эти строки?
— Сто миллионов раз!
— Ну и кто это?
— Евтушенко!
— Сами вы — Евтушенко. Это — Пушкин! Он был в Армении и принял за Арарат гору Арагац. Так и умер, думая, что видел великий Арарат. А гора была скрыта за тучами. Евтушенко! Классику знать надо, молодой человек.
«Молодой человек» в долгу не остался:
— Мы тоже в классике кой-чего рубим, не ты один.
И прочитал с выражением:
Вертухаи идут, звон цепей раздается По команде «на шмон» предъяви барахло. И законы не хая ты нагнись до земли, Чтобы в дырку могли заглянуть вертухаи!— Вот это — классика! — сказал Чирик с гордостью.
Доктор, наивный и толстый армянский джентльмен, возражает совершенно серьёзно, горячится:
— Да что вы тут такое говорите, господин из «Мослифта»? Какая это классика! Вы думаете, раз пребываете в космическом пространстве, то можно пороть ахинею и вам она сойдёт с рук? Извините! Не говорите того, о чём не имеете ни малейшего представления! Эти ваши, простите за выражение, стихи не могут быть классикой в общепринятом и общеупотребительном смысле этого слова. Это узкоспециальный язык, язык «фени», арго, жаргон криминального, воровского мира, как он может быть классикой! Вы хоть знаете, что такое «классика»? Классика — это Пушкин, это — Лермонтов, Достоевский, Антон Чехов, это Хачатур Абовян, Аванес Туманян, Егише Чаренц, это «Война и мир», «Мертвые души», это, в конце концов, «Давид Сосунский».
— Кто-о? — обозлился Чирик не на шутку. — Какой еще Сосунский? Никогда Давидам не быть классикой! Нет, и не будет!
Доктор, будучи человеком южного темперамента, заводится с полуоборота:
— Да вы, Чирик, просто олух царя небесного. Вы были в Ереване? Не были, я вижу по глазам.
— Блин, да целуйтесь вы с вашим Сосунским!
— Что вы имеете в виду?
— А то и имею! — разозлился и Чирик. — Вы, армяне, живёте прошлыми заслугами: Великая Армения, Арарат, Давид Сосунский! Вы вон десятый год свой армянский храм в Москве достроить не можете, деньги тырите и тырите, а про какую-то Великую Армению впариваете. Арарат-гора сто лет не ваша, турецкая, а вы её на коньяк суёте. Давиды ваши только и умеют, что на рынке киндзой торговать, а армянские девчонки дают туркам на улицах Стамбула, классики!
— Господин Чирик, вы не просто дурак, вы ещё и подлец!
— А что, не так? Набежали в Москву, хачи! Со всего Кавказа, из кишлаков и аулов, чего вам у себя не сиделось?
— Вы, Чирик, малограмотны и необразованны! Хачик не может быть «из кишлака и аула», как вы изволите выражаться. Хачик может быть только армянином. Не «чех» — чеченец, не «азер» — азербайджанец, не «чурка», «чурбан», «урюк», «саксаул» или «чучмек», как вы величаете представителей Средней Азии, а — «хачик». Потому что «хачик» идёт от армянского слова — хач. Вы знаете, что такое «хач»?
— Суп такой!
— Суп это хаш, неуч!
— Плевать мне на ваш суп!
— А вы не хамите!
— Плевать, плевать, плевать! С Останкинской башни!
— Хач — это крест по-армянски. Хачатур значит «богом даренный», «божий дар»!
— А хачапури — пирожок из хачиков!
Доктор вспылил:
— Нет, но вы дурак редкостный! О ваших умственных способностях, господин Чирик, я был более высокого мнения! Не знаю, где вы, а я в Москве уродился, мои папа-мама окончили университет на Ленинских горах и себя я считаю стопроцентным москвичом. Таким я являюсь и по паспорту, и по сути. Невзирая на мой кривой нос и неправильное произношение некоторых русских слов. Увы, такие, как вы никогда не поймёте, что сила России в единстве всех народов, тут проживающих, разных, замечу вам, народов. А слабость, развал и гибель — в таких, как вы — русских шовинистах! Недалеких, а оттого ещё более опасных, потому что нет ничего страшнее агрессивного дурака.
— Это кто дурак? Я-а дурак? Не посмотрю, дядя, на твой возраст!
— Руки коротки!
Ну и сцепились по-настоящему. Юрка их разнимал, Седой, Барон, Лёшка и Елдос, — все кинулись на подмогу. Единственный, кто и бровью не повёл, был Управдом. Я, говорит, знаю, в чём причина озлобления людей. Нет нормального, сильного руководства. Демократия до добра не доведёт, кто во что горазд!
Юрка только собрался крикнуть:
— Отставить! Брэк!
Но тут со всех сторон началась пальба, и инопланетяне полезли на крышу. А Чирик под шумок исчез, сбежал этот гад с деталью от корабля инопланетян.