"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12

Конофальский Борис

— А что это вы тут в такой час делаете? — и сразу полез её грудь мять.

Она не против, пусть балуется:

— Может соскучилась, — кокетливо говорит она и задёргивает занавеску. — Никто тебя не видел?

— Нет, да на улице уже и нет никого.

— А дружкам что сказал?

— Сказал, что спать пошёл.

Она удовлетворена, а он деловито начинает ей юбки задирать и в шею, в плечо целует.

— Стой, куда ты? — она одёргивает юбки. — Оставь.

— А что? Давайте тут я вас, по-быстрому, возьму, да

домой езжайте. А я спать пойду, пока далеко от дома не отъехал.

— Нет уж, не девка я уличная, — отвечала Агнес и даже начала от него, приставучего, отбиваться, — сначала ужинать будем, а уж потом в кровать пойдём. Не иначе.

— Вот всё у вас, у господ, так, — говорил пирожник, смиряясь, — всё всегда непросто. Можете хоть под подол руку мою пустить, пока едем? Хоть ляжки поглажу ваши.

Агнес молча чуть подобрала юбки: это можно.

Карета въехала на двор, когда уже стемнело. Ута запирала ворота, Зельда отворяла им двери:

— Всё готово, госпожа.

И вправду стол был накрыт. Раньше она Петера так не баловала. К его приходу кушанья не готовили, ел он, что было, а тут несколько блюд, вино, пиво.

— Ишь ты, и впрямь всё как у господ, — восхитился он, — а с чего такой пир или может праздник какой?

— Садись, — сказал Агнес. И сама села на своё место во главу стола.

Петер Маер быстро сел и вперёд хозяйки потянул к себе из блюда большой кусок ягнятины. Лучший, как показалось, Агнес, кусок.

А она ему и говорит:

— Ты вино пробуй, — сама себе налила в стакан.

Хотела ему налить, а он стакан убрал:

— Я лучше пива.

И схватил кувшин.

— Ну пей пиво, — соглашается девушка.

А пирожник наливает себе целый стакан до краёв и говорит:

— Я, конечно, на ночь-то натрескался, но раз тут такая вкуснятина, то и ещё поем.

И выпил залпом всё пиво. Пока он пил, Агнес внимательно смотрела на него поверх своего стакана. Да, всё шло так, как она и задумывала. Теперь нужно было подождать.

— Ну, ешь и скажи, как баранина, не тверда ли? — спрашивала девушка, отставляя стакан.

Петера Маера лишний раз просить поесть было не нужно, он тут же принялся орудовать вилкой. Причём ножом он себя не утруждал, наколол кусок мяса на вилку и грыз его как кобель. Всегда так ел. Агнес взяла стакан, отпила маленький глоток и произнесла:

— Не торопись ты, не отнимут его у тебя.

— Вставать завтра рано, а мне ещё до дома бежать, — отвечал он. — Вы же меня тут ночевать не оставите?

Раньше она его почти никогда не оставляла. А сегодня… Всякое может статься.

— Ничего, добежишь, не впервой тебе. А ещё вон и пирог есть, его тоже поешь. Зря, что ли, прислуга старалась?

— Пирог? Пирог дело хорошее, — он стал глядеть на неё и скабрезно улыбаться, — только я не за этим пирогом сюда шёл. Вы меня своим пирожком угостили бы.

«Медленно, медленно

зелье работает, или ему, здоровяку, четырёх капель мало? Наверное, нужно будет больше валерианы добавлять, хоть у неё и вкус резкий».

— Никуда я от тебя не денусь, — заверила его девушка, — а если тебе так веселее будет, так могу раздеться прямо тут.

— Конечно, но так вы меня ещё больше распалите, моя красавица, — отвечает довольный пирожник.

«Ничего, сейчас ты у меня успокоишься».

Агнес быстро встаёт, платье снять вместе с нижней рубахой для неё дело лёгкое — одно мгновение. Волосы, правда, растрепались, да уже ночь, чего причёску беречь? Кидает одежду на своё кресло, идёт к нему в чулках красных, с подвязками чуть выше колена и в туфлях.

— Ах, как же вы хороши, лучше и быть не может, — шепчет пирожник.

Он её за талию обнимает, по заду её гладит, тянется живот поцеловать, а она тем временем берёт его стакан и из левой руки, из малой склянки начинает капать в него капли. Делает это она спокойно, не волнуясь, что любовник увидит. А уже накапав, освобождается от его объятий и берёт кувшин с пивом. Наливает его в стакан. Он снова пытается её обнять, тянет к ней руку, а девушка ускользает и говорит:

— Выпей пива. И попробуй пирог. Как попробуешь то, что моя кухарка приготовила, так к моему лакомству приступишь.

— Ах, госпожа, не до пирогов мне уже, — он пытается встать, схватить её.

— Ну, хоть пиво-то выпей! — она едва не силой даёт ему стакан.

— Да я уже, кажется, пьян. От вас пьян. Голова кругом, — говорит он, но стакан берёт и начинает пить пиво. Допив всё-таки, хватает её за талию, начинает жадно целовать её.

— Да не здесь же, — говорит она, вырываясь, — наверх пошли.

Он соглашается, и проходя мимо её стула, задевает угол стола. Смеётся:

— Это как меня разобрало-то с двух стаканов пива. Раньше шесть кружек пивал, и то так не качало.

Агнес остановилась, смотрит на него, теперь в её взгляде видится удовлетворение.

«Вот, взялось зелье, может, даже, последние капли и лишними были, нужно было только ещё подождать».

Она повернулась и пошла, села в своё кресло, взяла стакан, откинулась на спинку кресла и, распутно закинув ножку свою на подлокотник, стала пить вино и смотреть на пирожника.

А Петер Маер тем временем присел на лавку в другом конце стола.

Уселся, словно устал, словно ноги уже не держали. Сидел, осоловело поглядывал на неё, и, кажется, ни нагота девушки, ни вызывающая её поза больше в нём огня не разжигали. А потом он завалился на стол, потом и на лавку. Там на лавке и остался.

Агнес не спеша допила вино, приглядывая за любовником, а потом крикнула:

— Собака моя!

Тут же в комнате появилась Ута.

— Звали, госпожа?

— Что там с ним? — спросила Агнес.