Инквизитор Светлого Мира

Плеханов Андрей Вячеславович

Демид рокотал свое буддистское заклинание минут пять. Рой гудел все громче, и мне казалось, что он пытается подражать голосу Демида. И вдруг из роя протянулись вверх два многометровых отростка-рукава, составленных из маленьких телец пчел. Они закачались по бокам от висящего Демида, медленно подтанцовывая ему в такт, словно две гигантские дрессированные кобры. Они неуклонно приближались к распростертым в стороны рукам Демида. Они коснулись пальцев Демида, по телам их сверху вниз пробежали конвульсии. И тут же рой исторг из себя человека. Выплюнул его в воздух

и снова сократился, залатав в себе образовавшуюся на секунды рваную дыру.

Человек был похож на Демида. Он медленно поднимался вверх, выпрямив ноги и расставив руки в стороны. Только он не был настоящим человеком. Он был сделан из пчел.

Демид перестал петь. Он сложил перед собой ладони и поклонился пчелиному человеку. Тот сделал то же самое. Потом Дема отошел на несколько шагов назад (удивительно естественно у него это получалось, если учесть, что передвигался он по воздуху, а не по твердой земле) и принял изящную позу, которую я опытным взглядом классифицировал как начальную боевую стойку из третьего тао У-шу стиля "Северной бабочки".

Стойка, которую принял пчелиный человек, больше напоминала Багуа-синь. Впрочем, не могу ручаться. Я думаю, что Бог Пчел был достаточно велик, чтобы создать собственную школу.

А дальше демоник и пчелиный человек начали сражение. Конечно, это не было настоящим боем. О каком бое можно говорить, если один из бойцов составлен из насекомых и никакой удар не может причинить ему вреда? С таким монстром можно бороться только при помощи дихлофоса. Представление, спектакль – вот что мы сейчас видели. Великолепный танец, соединяющий небо и землю. Бабочка и пчела. Тигр и дракон. Аборигены застыли с открытыми ртами. Да и мы с Анюткой тащились безо всякого стеснения. Колбасились, плющились и перлись. Не каждый день такую красоту увидишь.

Демид и Бог Пчел двигались все быстрее. Я с трудом уже различал, кто из них – кто. Мне начало казаться, что и Демид уже превратился в призрак, составленных из мелких самостоятельно движущихся частей. В конце концов Демид и пчелочеловек слились в один расплывчатый вращающийся клуб, который веретеном втянулся в рой. И все затихло.

Я ждал, что Дема величественно выйдет из роя – суровый и могущественный. Что он медленно спустится вниз по ступеням, услужливо образующимся под его ногами из пчелиных облачков. Что он торжественно объявит нам о свершившемся союзе с Пчелиным Богом и грядущем позорном поражении наших общих врагов. Но ничего подобного не происходило. Дема просто не появлялся.

Что-то там было не так? Переговоры не увенчались успехом? Дема не понравился милым пчелкам и они на всякий случай зажалили Дему насмерть? Я представил, каково человеку внутри пчелиного роя. Миллионы жужжащих, шевелящих мохнатыми лапками и смертельно ядовитых существ… Наверное, там дышать нечем. Как пахнут пчелы? Я знаю запах мази с пчелиным ядом – меня всегда тошнит от этого запаха. Не переношу пчел…

Я лихорадочно перебирал в голове варианты вызволения Демида из насекомого плена (желательно, без моего личного непосредственного участия). Я уже совсем отключился

от действительности, когда Цзян толкнула меня в плечо.

– Смотри! – сказала она.

Рой вытягивался в некое подобие веревки. Она тянулась к серебряному шпилю, вскоре достигла его, захлестнула его петлей и повисла от стены до шпиля, слегка провиснув вниз. Впору было сушить белье. Гигантские носки какого-нибудь сорокасаженного великана.

Рой весь вытянулся в эту веревку. Пчел на стене больше не осталось. А где же Демид? Куда он делся? Его полностью сожрали?

Я хотел негодующе завопить, пообещать пчелиному стаду кары небесные и цистерну дихлофоса, если оно не отдаст Демида, но Бог Пчел опередил меня. Веревка разорвалась на отдельные фрагменты – они закружились в воздухе, складываясь в какие-то знаки. Сперва это было похоже на китайские иероглифы, и я хотел уже было обратиться за переводом к Цзян, как вдруг трансформация окончилась и я увидел в небе совершенно четкую надпись.

"СПРАШИВАЙ, СТАРИК!" – гласили огромные буквы. Фраза была начертана на кларвельтском (то есть немецком) языке.

Буквы, правда, напоминали не принятый в средних веках готический шрифт, а "Ариал", популярный в двадцатом веке. Но я не особенно этому удивился. Мы находились в искусственном мире – вроде бы как виртуальном. А виртуалка она и есть виртуалка. В ней чего только не бывает.

"Старик", стало быть. Значит, Бог обращался не ко мне, а к старине Флюмеру. Мне, молодому, надлежало подождать своей очереди.

– О великий Бог Пчел! – немедленно заорал старик. – Преклоняемся перед великим твоим могуществом и могущественным твоим величием! Преклоняемся тебе до самой земли и даже ниже! – С этими словами Флюмер, стоящий на коленях, пару раз фанатично долбанул грунт лысым лбом. – Благодарим тебя, великий, нет, величайший из всех Богов за откровение и благодать, кою явил ты нам в этот счастливейший из дней и показал нам тем самым…

"КОРОЧЕ! – показали небесные буквы. – СПРАШИВАЙ, А НЕ ЛЕБЕЗИ".

Вот так-то. Никакого уважения со стороны Бога к своему верховному жрецу.

Дедуля Флюмер озадаченно полез пятерней в шерстистый затылок. Спрашивать-то, похоже, ему было и нечего. Полминуты Флюмер пытался выдавить из себя какие-то звуки, и наконец прорвался следующей фразой:

– Значит… Это… В общем, слезно вопрошаем мы тебя, величайший ты наш Бог Пчел, доколе будет твориться злобное безобразие на земле нашей, и какого знаменования стоит ждать нам в ознаменование прихождения… то есть, пришествия великого… величайшего…

Флюмер тяжело дышал и хватал воздух пересохшим ртом. Никогда ему не было так тяжело. Разговор с Богом – это вам не хухры-мухры. Вот вы представьте себя на месте Моисея. То-то. Ответственность-то какая!

Бог Пчел, судя по всему, был недоволен Флюмером. Это выразилось следующей фразой:

"Ты спрашиваешь не о том, бОЛВан!".

– А о чем же таком я должен спрашивать? – упавшим голосом спросил окончательно запутавшийся Флюмер.

"Спрашивай о пленнице!"

– О какой пленнице?