Иночим великанов

Брауде Демьян

– Чем могу услужить, милый друг? – он облокотился в кресле своих предков по линии отца, и участливо выжидал первого слова со стороны, как он всегда называл былого ученика, и виконта Джоаля – Друга.

– Есть у тебя в загашниках, одна вещица, как говорил мне мой дядя – Путеводитель по Мидарении. И как это ни прискорбна оказия, я прибыл к тебе лишь за сим пустяком.

Дивелз скривил вытянутое лицо, но не из-за его слов, а смысла, который извлек из них.

– Путеводитель нужен… тебе? – полюбопытствовав заломил тот, и его перетекающие агатовые бесцветно-глянцевые глаза,

скосились при свете свечей лампы, и через витиеватый дымок, долго испытующее сверлили младого Джоаля, который уже снял свой убор и бросив его на деревянный стол, уложенный книгами, и картой, с приблизительными данными людей о раздольях мирадении.

– Мне наказали доставить донесение, в лирру, – без радостно продолжал он раскрывать подноготную, вынув из-за внутреннего кармана запечатанный свиток, и мягко положил его на читальный изукрашенный цветами облицовке по границе матово-гранитный стол, отчего тот в силу формы покатился, доколе не уперся в грузную книгу с видавшим видом переплетом, о сокрытых в толщах почвы гротах дворфов на юге.

Дивелз аккуратно дотронулся до пергамента тонкими пальцами не знавших ручного труда, и прихотливо повел длинным ногтем по печати свежее застывшего сургуча, и только тогда шмыгнул тонким ровным как спил носом, постучав ногтями другой кисти по сглаженному столу.

– И в чем же ты так проштрафился, коль разэтакую кару снискал? Гильотина в нашу пору утратила значение, или кривотолки на узурпаторов власти больше не действенны? – неосознанно из этого вышел звонкоголосый сарказм. Начало эльфа оставляло его беззащитным от подобного.

– Мне не досуг обсасывать это. Дивелз, засветло, с первыми прорезавшимися лучами анемаи, я обязан буду отойти в довесок с ещё четверкой счастливцев, искать смерти на прогалинах, где я стану мишенью для стрел вольных эльфов, или пока одиноких голодный орк, не вобьет в меня топор, пока я отстану от улепетавших от их беснования ратников.

– Тебе ведомо с кем исходишь? – внезапно лаконично вставил Дивелз, явно пытаясь найти рациональное зерно, сверля друга агатовыми бесцветными очами, уводя его тревоги в сторону.

– Ну, разве, что тощего, – без особой радости отметил поскучневший Джоаль, после чего пуще прежнего устало выдохнул новую печаль.

– Это твой оруженосец, кой потребен тебе лишь как фиктивное олицетворение сана?

– Вестимо так, – подтвердил он, кивнув пучком бородки, потерев следом короткие упавшие от печальной мины усы.

– Коли так, тебе статься, не пристанет так одиноко, и вы вместе узнаете, друг друга в разы гоже, – почти просияв на свету свечи, отметил полуэльф сверкнув кристальными зеницами и восковым ликом. Джоаль при этом даже при тени показал недовольную гримасу, и его растянутые квелые усы скривились вместе с ним.

– Я вроде попросил предоставить мне книгу, кою, скорее всего, нацарапал ты, как особливо тебе любо, при оном именуясь людскими именами, самообольщаясь грезой найти читателя.

– Отнюдь. Не все мои книги владеют псевдонимами, – грустно отметил он, и вышел из хомутов подлокотников расписного кресла, у которого по обрамлению оперились золотистые зазубрены в форме лепестков по кромке спинки, и лилии на фоне зелени на самой мягкой обитой под парчу подушке, в стесняющем цвета полумраке.

Джоаль испытал внезапный приступ колющего стылой сосулькой стыда в груди, как если бы обозрел ситуацию со стороны, и постиг, как корыстно пользует друга, нежели, принять его чистосердечные помыслы достучаться

до скрытых мест его бедственного положения, выделив хотя бы малейшую толику в позитивное русло. Все эти щемящие сердце факты спрессовались, выливаясь в непреодолимое и сносящее желание извиниться, перед ним, но слова все ещё застревали в горле, не доходя до опавшего языка, которые сделался свинцово тяжелым и неподъемным, дыбы выдать хотя бы малейший звук.

Дивелз разверзая сень отблеском своих изящных широких глаз, вернулся и положил перед ним небольшой свекольного переплета томик с песочными слипшимися страницами, у которого маячила рукописная обложка – Некий раненный ратник с перекошенным небритым лицом притулился к древу, коего нагоняла через чащу необычная воительница. У которой при том были довольно рыжевато щетинистые щеки, и необычные волосы, будто смазанные надтреснутой грязью, отчего казались облуплено дымными. Её бугристо коренастые плечи были облеплены шкурами, а на широких открытых голенях были замечены следы рыжеватой шерсти, как и на стопах, которые совершенно голые и с длинными когтями стояли врозь, пока та, бравируя железными мышцами плеч и пресса, натягивала очередную стрелу в самодельном луке из нескольких перемотанных прутьев, целясь в спину латника, для решающего выстрела.

– Кто это? – вместо заготовленного обеления тучно озадаченно вопросил Джоаль с исступленным выражением, стукнув перстом по обложке указывая на девушку, с необычной шерстью на ногах. Кои на раз сломали бы ему шею, своими бедрами.

– Тумерка. Но тут есть одна опечатка. Они, как мне известно, прибывают в заснеженных участках, на севере, и в зелени встречаться, для скажем продолжения рода, и этот счастливчик либо не подошел ей, хотя им и нет дела до таких формальностей, либо испытывая судьбу, напал, что тоже не разумно, так как они никогда не ходят безоружными, – просветив развел мосластыми руками полуэльф подметая рукавами матовую поверхность стола, косясь исподлобья на мутный силуэт отдаленной девы лесов.

Джоаль ещё раз занимательно глянул на воительницу с луком, и её щетинстые щеки, которые были похожи на волчьи заостренными, как и янтарно блестевшие буркалы.

– Она человек… ну в смысле ей подобные? – неистовствовал любопытством виконт.

– Нет. И не эльф и не орк, ни… гоблин. Она как я уже молвил – Тумерка – из племени тумерок. Они древняя раса, которая рождает только девочек, и задействует в продолжение рода эльфов и с некоторых пор людей. Им в общей сложности несколько тысяч лет, но не внятной речи, ни четкой цели у них нет. Из генов, что они берут у донора, не один отличительный не оседает, и они просто фактически плодят свою копию, и не знаю, от чего они просто не свершают репродуцирование, как самки животных, утратившие самца.

– Это как? – изумился Джоаль выпучив блестевшие и без свечи зеницы.

– Скан носителя. По средству, защитной реакции.

– Откуда ты об этом изведал? Не выходил дальше этих стен, как и я, уже более ста лет, и…

– И, тем не менее, читал больше, и более важные вещи, нежели сопливые сонеты о любви для обольщения вздорных дам, – обрезав, прервал его Дивелз, чмокнув тонкой губой напоследок, свернув тенью от скул под каскадом прямых локонов.

Повисла неладная гнетущая тишина, и Джоаль на некоторое время потерялся, потом выговорил, и чувствовал, как слова выпадают из него осыпи камней по скату пробившейся речи.