Иной облик разума
Шрифт:
Эти молнии, находясь в другом пространстве до создания ими же нашей Вселенной, были
в несколько раз мощнее, чем сейчас. В то время их невозможно было выследить, обнаружить, познать их структурные соединения. Наш глаз не в состоянии заметить
сверхскоростное движение таких молний, и только тогда, когда их энергия до
определенного момента расширила нашу Вселенную, сами они стали ослабевать. Энергия
не вечна она расходуется. Когда человек и животные в результате расширения смогли
увидеть
Вселенной.
Они живые… ну прям как мы, у нас один способ общения между собой, а у них другой. Я
встречал их по всей системе Эпилегата, в тех местах, которые не защищены
энергоблоками или силовыми полями, вот там нужно быть крайне осторожными. Ученые
Центра считают их чем-то вроде живой субстанции, ну как их называют, ослабевшие и
истощенные тела неизвестного происхождения они отлавливают и помещают в
лабораторию, где экспериментируют над ними и выясняют происхождение этих ярких
живых шаров.
Илье с трудом верилось, что такие существа обитают в системе Эпилегата, хотя с виду это
было уютное место для проживания. Он подумал, и как будто вдруг вспышка озарила
память из прежней жизни: «Каким образом люди способны существовать в таких
условиях? Ведь тут нет неба, а только мрачный темный пятиметровый потолок без единой
светящейся звездочки! Значит, мы в помещении или громадном бункере под землей, подземном городе или еще где-то, а что на поверхности?» Спрашивать про жизнь этих
людей в коридорах подземелья не хотелось, да и Вадим обещал, что в скором времени
Илья сам всё поймет, а может, больше… будет частью этой жизни, навсегда оставшись в
заточении, среди этих стен и их обитателей?
— Ну все, друг, теперь можно выдвигаться, нечего нам больше тут делать, нужно
вернуться в наше отдаление. Вперед… идем.
«Какое отдаление?» — крутилось у Ильи в голове. Когда они вышли из комнаты
разочарования, двое из спутников уже переоделись в обмундирование черно-синего цвета, на груди по центру сверкала золотистым оттенком буква «Э», придающая костюму
22
необычный вид. Фуражка того же цвета чисто армейского происхождения с буквой «Э» на
кокарде. Левый рукав украшала такая же буква золотистого цвета, от плеча до конца
запястья тянулись стрелки красного цвета, подобные линии были и на брюках. У
офицеров в отличие от солдат обмундирование разнилось расположением буквы «Э» на
погонах. Лейтенант — две буквы, старший лейтенант — три, капитан — четыре, и майор
— одна, по размеру больше, чем у низших по званию. Все то же самое, как и при жизни на
земле, когда различие среди
звездочками, а теперь их заменила буква «Э», она стала символом Центра в различных
отраслях, аспектах и творениях искусства. Солдатские погоны со званиями ефрейтор, младший сержант, сержант и т.д. остались прежними без изменений. Форма одежды при
военных действиях — камуфлированный светло-зеленый костюм старой окраски.
— Ну что, выдвигаемся к нашему отдалению? — с радостным блеском в глазах тихим
голосом спросил Вадим.
— Давно пора, хватит тут шаркать, мы и так отстаем от графика, — буркнул сквозь зубы
Маршал.
Они шли молча, брели, спотыкались, ускоряя шаг. Илья пытался разглядеть надписи и
дома, мимо которых проходили. Вдалеке блеснули яркие лучи, непривычный для глаз
режущий свет пытался проникнуть в их сознание. Илья, не отрываясь, любовался его
ослепляющей красотой, несмотря на то, что пройден был небольшой отрезок пути, он
отвык от ярких образов, запомнились только мрачные силуэты зданий и свет, тускло
падающий на их лица. По мере приближения к источнику света резь в глазах заметным
образом исчезала, они привыкали к фонарикам Проспекта света. На арке болталась
табличка с надписью «Рынок Проспекта света». Проспект выводил их из длинного
туннеля к комплексу многофункционального здания и других построек Центра. Повернув
направо и пройдя примерно полтора километра, вы оказывались перед незначительно
укрепленной и охраняемой заставой, существующей для поддержания контроля, проверок
тех, кто хочет наведываться в Центр. В случае конфликта в нарушителей, которые
проносили оружие и другие товары, запрещенные к вносу, разрешалось стрелять на
поражение. Неважно, с чем ты вышел из Центра, но важно, что ты стараешься сюда
пронести. В основном в Центр ходили торгаши, барыги. Расставляли свои палатки на
Проспекте света, торговали всем, чем придется, а за небольшую плату проносили
запрещенные предметы для продажи, например, геронидин в таблетках, куриц, напичканных тем же самым веществом. Их не составляло труда пронести незаметно, без
переплаты. Птицу скупали большими партиями хозяева ночных клубов, помещали в
раствор, выделяя наркотик из тканей дохлых кур, пропитанных этим веществом.
Употребляя геронидин, человек испытывал незабываемые ощущения. Препарат бодрил, заставляя часами работать без перерыва. В течение трех суток без сна можно было
зависнуть в состоянии глубочайшего спокойствия, усиленного рабочего драйва или
веселья. Главное — настроить своё сознание на один из видов пробуждения путем