Иной облик разума
Шрифт:
29
проникающих во все части какой-то значимой системы. Может быть, он питался
мертвыми душами или путниками, согрешившими перед неизвестной силой. Это целая
система лабиринтов от одного огромного и длинного туннеля. Основной и главный
туннель, ведущий напрямик к Западному отдалению, являлся единственным быстрым
проходом и средством передвижения на уровне страха, подстерегающей опасности, смерти и жизни.
—
попадем под прицел бандрогов, они порвут нас.
— Сюда мы шли прямым путем, зачем сворачивать? — возразил Маршал.
— Так надо. Путь к Триссирию закрыт, отряды бандрогов кишат вонючей падалью. Тогда
шли по прямой, а сейчас пойдём по другому пути.
Маршал молча последовал за ним, беспрекословно подчиняясь, доверяя своему
командиру. Свернули с основного туннеля, продвигаясь в два ряда по цепочке. Вадим
достал фонарик из сумки, висевшей на плече. Яркий луч света, растворяя темноту, блуждал метрах в пяти от него, заставляя следить за скользящим пятном. Кобаль
использовал свой фонарь подобным способом, светя исключительно себе под ноги.
Илья отставал от Вадима на четыре шага, сблизившись с Кобалем, а Маршал
перестроился, заняв место Ильи. Тому было интересно, почему Вадим посчитал путь
закрытым, откуда он знал об этом, не дойдя до города? Его мучило сомнение в
безопасности дороги, а вдруг он ошибается. Что их ждет, подстерегает? Кто такие
бандроги, о которых он не имел ни малейшего представления?
— О чём думаешь? — обратился Илья к Кобалю, стараясь завести разговор с
малознакомой личностью.
— О чём? — Кобаль загремел, задев стеклянную бутылку, валявшуюся на проходе. — О
пути, о чем же еще. Почему Вадим уверен в безопасности, ведь в этом проходе совсем нет
света. Ужасная темень.
— Эй, вы… тихо, — всматриваясь в темноту и стараясь что-то обнаружить, произнес
Вадим.
— Ты мало знаешь Вадима! — сказал шепотом Кобаль. — В наших краях он легенда. Его
дар позволяет видеть вещи, скрытые от людских глаз.
— Что за вещи?
— Неподвластные нам. Он общается с потусторонним миром, может видеть скользящих, телепатически общаясь с ними. Именно они рассказали ему о тебе…
— Что… кто они?
— Они это они, я не имею представления. Знаю что какие-то существа, питающиеся
энергией света, тепла, радиации. Их никто не видел… они выбрали тебя, чтобы ты остался
жив.
— Тихо вы там, здесь нельзя шуметь, — снова прозвучал впереди голос Вадима.
Вспышкой в памяти проявилось странным образом, что эти существа Илье были знакомы, но голова трещала от боли, которая от висков переходила выше дугой к затылку.
Знакомое слово
блокировка, задерживающая память в мизерных отсеках мозга и поселившаяся в его
голове неизвестно на какой промежуток времени.
Пробирались в узком проходе, то расширяющемся, то сужающемся. Вдалеке слышался
шорох чьих-то шагов или же эхо отражало на дальнее расстояние голоса и стук ботинок, шагавших по влажному основанию пола, переходившего в некоторых местах в вязкий
30
глиняный промежуток. Грязь, налипавшая на ботинки, затрудняла ход группы, передвижение постепенно замедлялось, и наконец они остановились отдохнуть в
небольшом проеме стены.
— Нужно переждать тут, вам ясно? — угрожающе произнес Вадим.
— Ясно, — подчиняясь, согласился Маршал.
— А чего ждать, — с нетерпением развел руками Илья, рвавшийся вперед.
— Того самого, — загадочно строго внушил Вадим.
— Вам видней.
В проеме стены лежало три деревянных ящика, куски незначительно отсыревшего по
краям разорванного картоны, несколько обломков каменной породы, оторванных от
стены. Похоже, кто-то постарался заранее собрать мусор в кучу и оставить для себя на
будущее. Маршал принялся ломать гнилой ящик, чтобы разжечь костер и согреться
исходящим от пламени теплым жаром. Температура лабиринта или прохода ощущалась
низким скачком в минус по сравнению с туннелем. Засохшие испражнения существа
неизвестного происхождения были навалены в углу у стены — пришлось убрать, сдвинув
их в темное отверстие в стене, и они тотчас провалились за предел, в темноту, не издав
звука падения. Пустота отверстия, неизвестно куда ведущего, поглотила кучу, избавив от
ее нежелаемого вида.
— Лабиринт, зигзаг, проходы Омса — разницы нет, — негромко шептал Вадим. —Издавна они являлись убежищем шаровых молний, а сейчас — средства спокойного
передвижения путников, знающих эти проходы к городу Триссирию. Путей множество, каждый выбирает тот, который кажется ему надежным, безопасным. Мы выбрали свой, я
считаю, что это для нас единственным способ миновать туннельный рубеж, где нас могли
бы подстерегать бандроги. Да, сюда мы шли напрямик, а сейчас, поверьте, длинная дорога
безопасней короткой, усеянной преградами. Я знаю, Илья, это звучит странно, — он
оторвал взгляд от костра и посмотрел в его сторону, — и все-таки мы должны следовать
правилу скользящих. Они передают — мы принимаем, они говорят — мы действуем!
Илья не стал расспрашивать о подробностях. Усевшись на корточки, он тыкал концом