Иной разум. Тетралогия

Ливадный Андрей Львович

«Блуждать по нему можно долго», – подумал Максим, озадаченный и раздосадованный неожиданно возникшим на пути препятствием. Издали все выглядело намного проще.

Он осмотрелся.

Отвесные неровно изломанные стены темнели многочисленными отверстиями: нити коммуникаций, когда-то пронизывавшие Цитадель, как кровеносные сосуды пронизывают организм, разорвало в момент обрушения.

К ближайшему входу в тоннели вела заметно утоптанная тропа.

В сумеречных глубинах разлома переливались полосы уже знакомого свечения. Пока Максим разглядывал стены, решая, как поступить, вечерняя

тишина постепенно начала наполняться звуками. Город-призрак вдруг начал оживать, невдалеке раздался монотонный, ритмично повторяющийся звук работающих сервомоторов, затем неожиданным дробным эхом рассыпались выстрелы, кто-то выкрикнул команду на незнакомом языке!

Максим быстро вскарабкался по узкой извилистой тропе, вьющейся между многотонными обломками, нырнул в сумрак первого попавшегося на пути тоннеля, затаился.

Низкий басовитый гул зародился в глубинах города-крепости. Пол мелко завибрировал. Внезапно поблизости протяжно скрипнула металлическая дверь, раздались тяжелые шаги, на их фоне послышались отдаленные голоса.

Он, не раздумывая, метнулся в ближайшее ответвление.

Проклятье! Тупик!

Тяжелые шаги приближались. Над головой неожиданно сыпанули искры, по стенам тесного цилиндрического помещения пробежали кольцевые волны света, унеслись ввысь! Да это какая-то вертикальная шахта!

В подсумке вдруг шевельнулся, защелкал ИПАМ.

Звуки перестрелки стихли, шаги тоже, и Максим, опасаясь дальнейшей активации древнего оборудования, хотел выскочить в коридор, но, включив фонарик, замер: напротив него стояла массивная человекоподобная фигура!

Бронекостюм?!

Фигура не шевелилась. На темной, покрытой шрамами и подпалинами броне красовалась непонятная эмблема, под ней взгляд наткнулся на полустертую, но еще читаемую надпись: «Военно-космические силы Земли. ДШМ12. Фрегат «Артемида».

– Назови себя! – гулкий голос прозвучал подобно рыку.

Шустов не успел ничего ответить. Да и кто стал бы его слушать?

Ослепительные лазерные разряды ударили из глубины коммуникаций Цитадели, полоснули по бронированной фигуре, оставив с десяток истекающих багрянцем рубцов.

Раздался визг неисправных сервоприводов, взметнулась рука, несколько раз вхолостую щелкнул электромагнитный затвор встроенной системы вооружения, затем изнутри бронированной оболочки вдруг начал просачиваться дымок. В коридоре вновь раздался топот, голоса:

– Этот готов! Еще один побежал к гравилифту, я видел!

Максим попятился, вскинул автомат.

Господи… Оборванные, исхудавшие люди появились из сумрака. Несмотря на жалкий внешний вид, все вооружены и настроены отнюдь не миролюбиво, об этом говорили лихорадочные, полубезумные взгляды их глубоко запавших глаз, в которых читался приговор любому встречному!

ИПАМ опять шевельнулся в подсумке, издал серию тоновых сигналов.

По стенам «гравилифта» вновь рванулись кольцевые сполохи света. Шустов не успел ничего сообразить, как вдруг непонятная сила подхватила его, словно перышко, и резко потянула вверх!

От неожиданности он едва не заорал. Внизу, там, где он стоял секунду назад, тесное пространство шахты раскроил луч лазера.

Еще мгновенье,

и мягкий толчок в спину заставил его сделать непроизвольный шаг.

Максим оказался на небольшой площадке у развязки коридоров. Впереди виднелось бледное пятно света, снизу с недосягаемой глубины послышались разочарованные выкрики.

Он побежал к светлому пятну. Широкий тоннель, явно предназначенный для перемещения техники, оказался коротким, вывел его в помещение с частично рухнувшим сводом и обвалившейся стеной. Дальше виднелась небольшая, плавно изгибающаяся лестница.

Снаружи вновь зазвучали выстрелы, что-то с шипением пронеслось мимо пролома в стене. Раздался треск, запахло озоном.

Кто эти люди?!

Инфицированные? Неужели они преодолевают сотни километров пути, терпят нечеловеческие лишения с единственной целью: защищать руины древней Цитадели?! Но от кого?!

Вопрос остался открытым, безответным. Город неприветливо встретил Максима, оскалился, не признавая в нем права находиться здесь!

Поблизости вновь раздались шаги. От треснувшего, частично обвалившегося свода отделился рой призрачных огоньков.

Максим рванул вверх по лестнице, выскочил на простор открытой площадки древнего укрепления, на секунду замер, пораженный внезапно открывшейся картиной: закат полыхал над Цитаделью, освещая багрянцем слоистые полосы облаков…

Один из бледных сгустков света настиг Максима, ударил со спины, пронзил ощущением мгновенного холода, и вдруг все вокруг изменилось, на секунду потеряло резкость очертаний, а затем вернулось вновь.

* * *

…Закат догорал.

На фоне пламенеющих перистых облаков, словно стаи потревоженного воронья, кружили рагды.

Поврежденный в бою хитвар снижался, пытаясь маневрировать. Из пробоин в обшивке вырывалось пламя. Оглушительный вибрирующий рев сотрясал окрестности. С высоты разрушенного рубежа Цитадели отчетливо просматривался черный лес: изорванный воронками, молчаливый, стойкий. Деревья с перекрученными, узловатыми стволами принимали удары, роняя обломки ветвей.

Олонги отступали. Их осталось немного. Каплевидные машины откатывались к разбитым укреплениям, нестройно огрызаясь плазменными разрядами: ветвистые молнии рвали багрянец заката, ярко освещая изуродованную равнину, впивались в обшивку снижающихся десантно-штурмовых модулей, мгновенно раскаляя и плавя их броню.

Обломки космических кораблей врезались в землю, тонули в пылающих озерах расплавленной плазменными ударами тверди. Выбросы пламени били в небеса, скручивались медленно гаснущими факелами.

Отчаяние билось в мыслях.

Надрывный бег по коридору казался бессмысленным. Свита из рагдов редела. За каждым поворотом поджидала смерть, короткие беспощадные стычки заставляли отступать, на ходу менять маршрут, искать выход, которого уже не было.

Он остановился на пороге разгромленного тактического центра. Здесь недавно отбушевал пожар, обугленные каркасы уничтоженных компьютерных терминалов сочились дымом, часть стены рухнула, и предзакатные краски отражались в лужах черной воды.