Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
приготовь, не меньше.»
« Зачем столько то?» - это Дока вопросил уже озабоченно.
«А потому, что меньше двух сразу надевать бесполезно – от
вонизма остановка дыхания случиться может!» Дока закивал
головой, соглашаясь, и я его еще раз предупредил: «Нашему
гринписовцу – ни слова!» На что он кивать головой продолжил.
Часть девятнадцатая.
Возле домика, когда я и Владимир прителепали к нему
после
на тридцать, а рядом в куче наломанные ветки саксаула. Дока
постарался. Но самого поблизости не оказалось, и нанизывать
мясо на куски алюминиевой проволоки, о которых он тоже не
забыл, пришлось нам двоим, после душа и приведения себя в
божеский вид.
Отсутствовавший нарисовался ровнехонько к моменту,
когда последний кусочек мяса был нанизан на последний шампур
– а их получилось ни много, ни мала, а целых шестьдесят штук.
« Во-время явился», - метнул Владимир на того хмурый
взгляд - не мог не съехидничать: кто-то гуляет, а другие из сил
выбиваются. Технарь с ответом не задержался:
«Ну да, к вам шашлычница и саксаул с неба свалились!» - с
не меньшим ехидством адресовал это Владимиру, и дальше
продолжил вроде как мне персонально, - «Хорошо ребята
помогли, не забыли, что мы им вчера пол сайги притаранили!»
Постоянный обмен любезностями между ребятами
настроение у меня только улучшал. Знал прекрасно, что за
безобидными перепалками скрывается дружба и привязанность,
которые выражались таким вот нетипичным способом. И сейчас
радовался, что недавняя между ними размолвка из-за желания
одного поковырять золотишко, практически ушла в небытие –
начал Владимир и с Докой, и со мной разговаривать, о камнях и
рудном отвале уже не вспоминал, и даже привычно пытался
всунуться в любое дело или разговор первым. Поэтому мне
оставалось только улыбнуться:
«Хватит напрягать друг друга, пора шашлычницу
распаливать!»
Минут через сорок развели в лагере такой аромат, что из
домиков вываливались их обитатели, смотрели в нашу сторону, и
откровенно принюхивались. Первую порцию, тридцать шампуров,
мы тоже только понюхали – утром я пригласил Сергея на наш
сабантуй, но он замялся и объяснил, что неудобно, вернее это не
понравится Николаю Игнатовичу. Я не стал спорить: к шашлыку
у нас кое-что было, и я не знал как этим в присутствии геолога
распорядиться – сухой-то закон никто не отменял, а он все ж
тоже начальник и выпивать с подчиненными прилюдно не с руки.
Поэтому
балок, что бы и ему, и Николаю Игнатовичу хватило. Вдвоем–то
они могут бутылочку открыть, и все будет тип-топ, никто
нарушения закона не заметит. Сергей посмеялся над моими
измышлениями, но за шашлык поблагодарил заранее. Двадцать
первых шампуров я ему и отнес, а еще десять – «земляку» Феде,
если его можно так назвать из-за давней когда-то работы в одной
партии.
Со второй порцией, тридцатью шампурами, мы расправлялись
до темноты и даже ее немного прихватили.
Давно не наслаждались этим блюдом, считавшемся у геологов
самым вкусным и изысканным. Шашлык из сацгачатины безумно
ароматен и тает во рту, чего не скажешь о приготовленном из
любого другого мяса. В свое время я в этом убедился
окончательно: однажды в партии на женский день, восьмое
марта, мужики запланировали грандиозный сабантуй. А мне и
еще одному геологу было поручено обеспечение мясом. Мы за
ним поехали, добыли одного рогача, и совершенно случайно,
домашнего барана, который непонятно когда и где отбился от
стада, и которого ожидала неминуемая гибель от зубов волка или
даже лисы. Все мясо пошло в шашлык, но сайгачье было
съедено до последнего кусочка, а бараньего много осталось,
причем не целых из него шампуров, а попробованных на вкус и
отложенных в сторону кусочков, как более жестких и менее
ароматных.
Повеселевший после вина Владимир незаметно из домика
испарился, а мы втроем – я, Дока и Варя еще долго болтали,
смеялись нал Докиными анекдотами, рассказывать которые тот
большой мастер. Потом с Варей я прогулялся возле лагеря,
«позаикался», как когда–то выразился Владимир, о любви, и
скоро мы разошлись – завтра ожидался тяжелый трудовой день.
Но быстро попасть под одеяло не удалось. За мое
отсутствие ребята в домике немного прибрались, скрыли следы
недавнего веселья, и сидели за столом. Увиденному я немного
удивился – спать давно пора, но когда первым заговорил почему-
то Дока, а не Владимир – удивился уже по настоящему.
«Послушай, что он принес», - заинтриговал меня для
начала, потом кивнул в сторону Владимира, и для него же
добавил, - «если захочет, умеет с людьми разговаривать и
нужное вытягивать!»
Владимир молчал, но мысли о собственной значимость его
определенно переполняли, непостижимым образом