Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
местным, будто живут в другом государстве!»
Представить такое голова отказывалась. Хотя и Леня, когда
нанес визит к нам в артель, о трудностях в партии с горючкой
говорил. Но в партии одно – закроют ее, и государство ничего не
почувствут, задел для работы рудников лет на десять есть, в
виде уже найденных и разведанных месторождений. Артель же
чистое золото стране дает, в данной ситуации самый ценный для
нее продукт. Как ее можно закрыть?
Поверить
«Не может государство нас без горючки оставить. В обмен
на золото придумают какие-то купоны, бонны или еще что-
нибудь, которые можно перевести в доллары или другую валюту.
Как это раньше делали для старателей в Сибири».
«Может и придумают,» - согласился геолог, - «только пока
расчухаются – народ разбежится. Его, кстати, скоро и кормить
будет нечем – в магазинах шаром покати, а у нас по двенадцать
часов вкалывать без куска мяса просто нереально».
Такие вот дела рядом с нами творятся. Представил, как
ребята отреагируют, когда разговор с Сергеем я им переложу –
мы то в артели надеялись от всех неприятностей отсидеться и
даже хорошо заработать. Золотом ведь страну обеспечиваем!
«Ну и что предлагаешь всем нам делать?» -
поинтересовался мнением геолога, как более информированного
человека, только что вернувшегося из другого мира, о
изменениях в котором я и ребята мои многое не знали. Сидим
ведь в лагере безвыездно, кроме Доки, который иногда партию и
«городок» Мирный посещает, и новости привозит тоже не
радостные.
«А ничего», - спокойным голосам подтвердил геолог
неверие в лучшее, - «Ничего изменить невозможно. Будем
сидеть здесь, и ждать с моря погоды.» С возмущением выдал
совсем невероятное: «Комбинат, куда я руду сдал, деньги нам в
банк перевел. А тот их не выдает, нет у него средств свободных!»
– и поспокойней добавил, - «Вот и попробуй что-то делать».
«Значит, второй экскаватор у нас не появится, и заработать
за сезон нормально не получится», - сделал я вывод из
услышанного.
Сергей вспомнил, как я говорил ему о необходимости еще
одного экскаватора – параллельно с добычей руды вести снос
сопки, мешающей расширению карьера. Но на этот раз он не
стал предупреждать, что бы не лез я не в свое дело, а с выводом
моим согласился:
«Да, в этом сезоне будем только в карьере ковыряться,
пока можно руду поднимать. Протянем сколько возможно, пока
горючка будет. А что дальше – сам господь бог не знает»,
Геолог замолчал, и несколько минут мы молча тянули из
стаканов
больше не хотелось. Я решил, что вино допью, и с Сергеем
попрощаюсь. Что толку сидеть молча, когда в голове мысли
сплошь неприятные и никакого среди них просвета. Наверное и
у Сергея было такое же состояние, но как хозяин он все же
посчитал себя обязанным гостя (то-есть меня) как- то развлекать.
«Заметил, что Николая Игнатовича давно в лагере нет?» -
посмотрел, как я кивнул головой, что да, есть такое, - «Это он
деньги в банке для артели выбивает. И пока не выбьет, сюда не
вернется, потому что без них – крах у нас будет полный». Он еще
немного помолчал, пока я переваривал очередную неприятность,
и познакомил с еще одной, о которой я и предположить не мог:
«Инфляция в стране начинает гулять, и деньги нужно тратить
сразу, как только в руки попадают - потому что рублики наши
обесцениваются. Вот и получается, что в банк ложить их сейчас,
что бы с рабочими по окончанию сезона рассчитаться, нет
никакого резона. Обесценятся они в два-три раза! И теперь
скажи: что Николай Игнатович делать должен?»
«А ты что думаешь?» - проявил я нетерпение.
Сергей посмотрел на меня, усмехнулся: «Прямо сейчас
наши деньги в доллары переводить пора. Только как это сделать
– я не знаю. И дай бог Николаю Игнатовичу что-то придумать.
Иначе в конце сезона бумажки пустые поимеем».
Я пытался вникнуть в суть его последнего высказывания,
для меня удивительного, потому что в стране советов простой
человек о долларах мало что знал, а многие их и в глаза не
видели. Но Сергей посмотрел на меня, посмотрел, и предложил:
«Хватит о грустном, пора к отбою готовиться.» - я с
отрешенным видом покивал головой соглашаясь, но думая
совсем о другом. И он улыбнулся, состояние мое поняв отлично:
«Не переживай, как- нибудь все образуется. А я тебя в курсе
держать буду».
Неприятные новости я принес в домик и выложил
приятелям. Ошарашил их так же, как и Сергей только что меня.
Ребята не знали, как на них отреагировать, а потому и молчали, в
себе новости переваривая. Владимир этот процесс завершил
первым:
«Вот сволочи!» - не знаю о ком он, но можно предположить:
о нашем перестроечном правительстве, - «В партии жить не
дали, без зарплаты людей оставили, и здесь обобрать до нитки
норовят!» Злой посмотрел на меня и Доку, будто мы во всех