Инсбрукская волчица
Шрифт:
Йодль посмотрел на меня сначала иронично, затем -- серьёзно, после чего взял в руки свой портфель и, приоткрыв замок, достал оттуда несколько листов бумаги, после чего ответил:
– - Понимаете ли, господин Фенчи, я -- человек принципа. Может я и непримирим к жуликам, но вы хотя бы не носите масок, чего не скажешь об оборотнях. Такие люди позорят не только честь мундира, но и наносят нам определённый урон. Население из-за них всё меньше доверяет полиции. Поэтому я узнал, кто ведёт дело вашей сестры. Его фамилия Надь. Как и любой представитель нашей профессии, он весьма амбициозен. И порой неразборчив в средствах достижения цели. Зачастую они выходят не только за рамки порядочности, но и за рамки закона. Я как раз
Йодль отдал мне папку с документами, после чего, распрощавшись, ушёл. Надо немедленно ехать в Будапешт! Только сперва дождусь Барнабаса, да найду Виктора. Он как раз недавно вернулся в наш родной город, и как это часто бывает, целыми днями болтал с нами обо всём, что с ним случилось. Он не имел постоянной работы, перебивался случайными заработками, ну и, разумеется, не забывал и об азартных играх. Как правило, карточный шулер, если он новичок, сразу обдирает свою жертву, как липку, и на этом прогорает, попадая в руки полиции. Профессионал же устраивает настоящие "качели" то проигрывая, то выигрывая по мелочи, а потом, взяв солидный куш, удирает.
Искать брата долго не пришлось -- он коротал день в бильярдной, как обычно. Страсть к азартным играм никуда не исчезла, а об его умении надувать в карты соперников, были наслышаны все. С ним решался играть только Лайош, да и то своими картами и в комнате без зеркал. Как я понял, сегодня Виктор был в большом выигрыше. Даже не хотелось как-то прерывать его игру, но пришлось.
– - Виктор, -- позвал я.
– - Сворачивайся, дело есть.
– - Что такое?
– - спросил он, готовясь к удару, а после того, как загнал мячик в лунку, повернулся, наконец, ко мне.
– - Едем в Будапешт. По дороге объясню.
– - Да подожди ты, видишь, как мне везёт!
– - с задором отозвался братец, однако следующий удар смазал.
– - Я сказал: срочно! Пошли уже.
Виктор попрощался с игроками и, накинув куртку, последовал за мной. В детстве мы постоянно соперничали между собой, но в чём были едины, так это в намерении командовать младшими. Когда ещё Барнабас был маленький, слушался нас беспрекословно, но как подрос, то всё -- старший брат ему больше не авторитет. Справедливости ради стоит сказать, что и Тимея имела такие же проблемы с нами. Представляю, как часто она теперь с улыбкой вспоминает времена, когда пыталась отучить нас хулиганить. Но наверное и к лучшему, что я оказался в шкуре старшей сестры, теперь я куда лучше понимаю её.
– - Ну ничего, -- говорил Виктор с некоторым сожалением.
– - Всё равно в игре главное -- вовремя остановиться. Так, а что теперь делать?
– - Иди домой, собери вещи, я пока телеграмму Золтану отправлю. Надо ещё узнать за поезда на Будапешт. Потом поедем. Дело серьёзное, потому не подведи.
Следующим утром мы уже ехали в поезде. За окном замельтешили деревья, да одинокие полустанки. Обычно в поезде я дремал всю дорогу -- осталась привычка со времён студенчества. Иногда перед выходными я пропускал последние лекции, поскольку следующий поезд ехал только через три часа, а домой прибывал затемно. Товарищи часто
– - Вставай, -- крикнул Виктор.
– - Приехали!
Поезд, наконец, остановился, и в ту же минуту пассажиры и пассажирки, торопливо схватив багажи, поспешили к выходу. В этой давке легко было потеряться, потому мы с Виктором, выйдя из вагона, сразу отошли в сторону и направились к зданию вокзала, стремясь укрыться от мерзопакостного ветра, пронизывающего буквально до костей. Мокрый снег -- обычное явление для ранней зимы, оттого было даже холоднее, чем в самый пик морозов.
– - И ведь представляешь, -- делился Виктор.
– - Я уже был готов куш сорвать, а на тебе -- конечная. Скудный сегодня навар, скудный.
"Кто о чём, а вшивый -- о бане", -- с усмешкой думал я, выслушивая тирады разочарованного шулера. Сегодня ему не повезло, ничего не поделаешь. Золтан пока не появился, и я начал волноваться. Конечно, наш брат узнал бы нас, но не факт, что он не проглядел нас в толпе. В это время, когда часы на башне пробили полдень, я почувствовал чей-то лёгкий толчок в спину. Я от неожиданности отпрянул и, повернувшись, увидел бледное лицо Золтана.
– - Куда вы запропастились, а?
– - спросил он.
– - Ищу тут вас в толпе, ищу...
– - Ну так встал бы на перроне, -- парировал Виктор.
– - Встретил бы нас сразу.
– - Э не, - покачал головой брат.
– Я не могу лишний раз светиться.
– А чего так?
– - Ну ты даёшь, -- помотал головой Золтан.
– - Я, знаешь ли, в розыске. Вот только ищут меня, конечно, не особо -- у полиции и без меня забот хватает...
– - Например, присвоить себе чужие ценности.
От такой новости мои братья остолбенели. Золтан покосился на меня с недоверием, а Виктор даже решил пощёлкать пальцами у моего носа, проверяя, не случилось ли у меня помутнения рассудка. Но нет, всё нормально, я в здравом уме и твёрдой памяти. Вчерашний разговор с Йодлем я не стал пересказывать, поскольку у нас был уговор, что всё между нами. Лишь бы теперь не проболтаться о том, кто мне дал документы. Золтан, очевидно, понял, что к чему, и мы направились к остановке трамвая.
– - Вот, -- достал несколько папок.
– - Здесь есть досье на человека, что ведёт дело Ники. Не так давно я узнал, что в тюрьме на неё давят. Сильно давят. Это объясняет отказы в свиданиях.
– - Откуда у тебя такой солидный компромат?
– - присвистнул Золтан.
– - И не проще ли этому слегка оборзевшему сыскарю просто морду набить?
– - Вот потому, Золтан, тебе не быть разведчиком, -- усмехнулся я.
– - Ты лишь резаться горазд. Нет, мы, конечно, объясним ему, что так лучше не делать, но эти документы -- ещё и наша защита. Если я обнародую их, не отмоется никто. С кого-то из легавых слетят погоны, а кто-то окажется за решёткой, -- я покрутил запястьями, изображая арестанта.
– Постойте!
– вмешался Виктор.
– Не кажется ли вам, что нас могли и надуть? Сам Эрик не мог достать такие документы.
– Вот потому мы и проверим кое-что, - заметил Золтан.
– Одного из "клиентов" я как раз знаю. Спросим у него и сверимся.
Свидание разрешили лишь однажды, тогда в тюрьму поехала сестра. Тимея вернулась позже, при этом она была точно раздавленная -- ни слова внятно произнести не могла. Уже тогда я почуял неладное, но всё равно рассказ Йодля стал для меня неприятным сюрпризом. Конечно, Ники совершила преступление и за это должна ответить, но для начала необходимо было, чтобы она дожила до суда.