Инспектор и бабочка
Шрифт:
– Э-э… Не то чтобы он был закрыт, этот причал. Вообще-то, большие грузовые суда здесь не швартуются – слишком мелко. Его арендует местный яхт-клуб…
Яхт-клуб, вот оно что!
Яхт-клуб уже всплывал в недавнем разговоре с норной собакой Микелем, и разговор касался Виктора Варади, его работы официантом в одном из яхт-клубов. Не факт, что клуб был пасахесский, но от обилия яхт в этом деле уже начинает рябить в глазах.
– То есть подъехать сюда можно не только со стороны центрального входа?
– Со стороны
– Очевидно, тамошняя парковка владельцу «форда» не понравилась.
– Он мог просто кого-то ожидать на причале, – возразил Эуфемио Дельгадо.
– И ждет до сих пор? Какие яхты сюда заходят?
– Самые разные. Но стоянка ограничена сутками, так гласят правила. У клуба есть и свои причалы, яхты и катера стоят там годами, согласно договору аренды. А здесь лишь временная стоянка, она не слишком удобна.
– Не слишком удобна?
– В порту довольно интенсивное движение, и это – грузовой порт со всеми вытекающими. Владельцы дорогих яхт предпочитают пейзаж поспокойнее. Более приятный глазу.
– Ясно. А можно ли узнать, какие яхты швартовались здесь в последние сутки-двое?
– Теоретически это возможно…
– Теоретически? Разве для швартовки не требуется разрешение портовых служб?
– Причал арендует яхт-клуб, я уже говорил. Они используют уведомительный порядок, и вам имеет смысл связаться с ними.
– Так мы и поступим.
– Я больше не нужен вам, инспектор?
– Вам все же лучше на некоторое время остаться…
Разговаривая с Эуфемио, Субисаррета вот уже несколько минут держал в поле зрения Микеля, появившегося в самый разгар беседы с представителем администрации. Микель был все в тех же клоунских трусах, что и накануне вечером: не самая подходящая одежда для полицейского. Не самая подходящая одежда для начала пятого утра в порту. От воды тянуло ощутимой прохладой, Микель морщился и то и дело похлопывал себя по коленям и ляжкам, чтобы согреться.
– Переодеться не догадался? – подойдя к помощнику, спросил Субисаррета.
– Некогда было. С нашей работой лишний раз отлить не успеваешь, а вы говорите «переодеться». Интересы дела прежде всего.
– И что же такого интересного ты успел нарыть?
– Сначала о нашем царе горы, – Микель достал из-за пазухи блокнот. – Зовут его Костас Цабропулос, я уже говорил вам. Остановился в отеле «Мария Кристина», что характеризует его как человека небедного…
– Да уж.
– Он русский, в Сан-Себастьян приехал двадцать первого июля, номер для него был забронирован по Интернету три недели назад. Я запросил о нем данные, но пока ничего не поступало. Жду новостей в самое ближайшее время.
«Бармен из “Папагайос” – хороший психолог», – подумал Субисаррета, он первый высказал предположение, что обладатель часов «Улисс Нардин» остановился в «Марии Кристине», одной из самых
– Теперь о Викторе Варади, шеф. Вы ведь не сильно удивитесь, если я скажу, что он работал здесь, в Пасахесе. В баре местного яхт-клуба.
– Нет. Не сильно.
– А если я скажу, что яхта «Кандела Азул» приписана к тому же яхт-клубу? Договор аренды сроком на сорок девять лет заключен четыре года назад. Между собственно яхт-клубом и владельцем яхты, неким Яном Возняком, гражданином Польши. Появляется он чрезвычайно редко, поскольку в Сан-Себастьяне не проживает. Возможно, у него здесь есть недвижимость…
– Дом. У него здесь дом.
– Значит, вы в курсе? – Субисаррете показалось, что Микель расстроился.
– Я в курсе, что у владельца «Канделы» есть дом в Сан-Себастьяне. Других сведений о нем у меня нет.
– У меня их тоже немного. Так вот, Ян Возняк указал в договоре, что он журналист.
– А на самом деле?
– Я нашел в Сети кое-какие материалы о Яне Возняке, профессиональном стрингере. Работал в горячих точках по всему миру и продавал эксклюзивные материалы крупнейшим изданиям. Видимо, продавал дорого, если удалось скопить на яхту.
– И что это за горячие точки?
– Ближний Восток, Юго-Восточная Азия, Африка.
– Африка, вот как?
Микель послюнил палец и перевернул несколько листков в своем блокноте:
– Военные конфликты в Судане, Сомали и Конго. Этнические чистки и сепаратистское движение в Мьянме. В конце девяностых засветился в бывшей Югославии. Ну, и по мелочи наберется два десятка стран, где он в разное время побывал.
– А ты уверен, что журналист Ян Возняк и стрингер Ян Возняк – одно и то же лицо?
– Стопроцентной уверенности быть не может… Зато у меня есть фотография этого стрингера. Можно показать ее одному типу, который следит за яхтой в отсутствие хозяина, некоему Серхио Домингесу. Уж он-то точно видел Возняка и сможет его опознать.
Серхио, это имя упоминала Дарлинг. Человек, который хорошо знает свое дело и наверняка умеет держать язык за зубами.
– Не уверен, что получится, но попытаться стоит, – сказал Субисаррета.
– Мне самому поговорить с этим Серхио или им займетесь вы?