Интересное время или Полумесяц встает на закате
Шрифт:
Два десятка человек, выполняя приказ, быстро построились у машин. Двадцать бойцов, не считая водителей, погонщиков и прочих вооруженных автоматами и карабинами «воинов ислама». М-да, прямого столкновения нужно избежать любой ценой, иначе все, провал.
Аскорбин приложил к плечу карабин, поудобней устраивая щеку на прикладе. Он единственный из нашей группы был вооружен американским М4 - оружием относительно надежным, но на удивление точным. Сержант в моей группе, кроме как подрывник, выполнял еще роль снайпера, marksman на натовский манер.
– Ты что удумал, дебил?!!
–
– Как что? Шлепну командира, а то бесит меня эта сволочь.
Тем временем у оазиса происходило следующее.
Вражеские бойцы, подчиняясь приказу, разделились между собой и стали у борта предпоследней машины. Двое с автоматами наперевес вытянулись у бортов вездехода, а остальные... остальные стали в полукольцо. На удивление торжественная обстановка. Как бы чего не вышло...
Под крики двоих бойцов из машины стали выбираться люди. Их неприглядный вид очень явственно свидетельствовал о том, что они - точно не «друзья» этой боевой группы. Невольники, наверное, коли судить по тем лохмотьям, в которые они были одеты.
– Это что такое происходит?
– удивленно процедил сквозь зубы Крот.
– Что, что, - передразнил его Хобот.
– Не допер?
Ого, какие познания у моего лейтенанта.
– Ну, есть мыслишки, только они слишком мрачные...
– Значит, так оно и выйдет, - горько усмехнулся компаньон.
Белая Чалма, как я мысленно окрестил командира исламистов, подошел к стоящим под прицелом оборванцам. Бедняги, еле на ногах держатся, но этот факт начальника и близко не цеплял. Тот поигрывал сабелькой - скучал, видимо. Спустя мгновенье он изменился в лице, резко взмахнул клинком дамасской стали и что-то проорал. Этот дикий клич подхватили подчиненные, также подняв кверху оружие. Картина была устрашающая и значила только одно: пленным оборванцам недолго осталось.
По приказу своего лидера фанатики прикладами погнали пленников в тень деревьев. Сейчас начнется кровавое представление, мелькнула мысль. Я даже почувствовал, как похолодели сжимающие цевье автомата пальцы.
Невольники, выстроенные в ряд, покорно ждали своей участи. Белая Чалма стал ходить вдоль «строя» и что-то покрикивать на неизвестном мне языке. Хобот, похоже, понял о чем речь - догадка высветилась на его искривленных кислой усмешкой губах.
– Только не говори, что их сейчас пришьют, - сказал Крот.
– Это было бы слишком банально.
– Банально...
– передразнил напарника лейтенант.
– Много ты понимаешь. Тут речь идет не о банальностях.
– Тогда о чем?
– спросил я.
– Нечто эти гаврики учудили, - пояснил Хобот.
– Очень нехорошее. А охранники, - кивок в сторону фанатиков, - сильно расстроились и каждого третьего будут воспитывать.
– Как воспитывать?
– Доходчиво.
– Плетью?
– решил уточнить Аскорбин с надеждой о хеппи-энде в глазах.
– Пулей...
И в самом деле доходчиво. Я лишь скрипнул зубами. Завидовать этим беднягам не приходится.
– Ситуация, - Крот растянул слово.
– Вмешаться мы не можем, но и смотреть, как умирают на твоих глазах
– Да?
– Да, - ответил капитан на ехидный вопрос. Глаз его лихорадочно заблестел.
– Когда сам обрываешь жизнь, видеть смерть гораздо проще, но наблюдать со стороны - увольте. Слуга покорный, я солдат, а не палач.
– А Женевская конвенция считает по-другому, - съязвил сержант.
– Захлопни варежку, молодой. Тоже мне, гуманист выискался.
– Я что, не предлагал вальнуть главного?
– злобно зашипел Аскорбин.
– Секундное дело: раз!
– и мозги наружу.
– Хватит ругаться, - внезапно подал голос Кобаяси.
– Смотрите, что происходит внизу.
Группа перевела взгляд на оазис. Картина была такая: один из невольников вдруг рухнул на колени и, вцепившись в штанину Белой Чалмы, вскричал, моля о пощаде. Во всяком случае, выглядела сия нелицеприятная сцена именно так, потому что в другой руке, протянутой к исламистскому командиру, что-то блестело.
– Твою мать, золото!
– Аскорбин был готов вскочить от удивления, но я ему не дал этого сделать.
– Не смей, придурок!
– я ткнул чеха носом в горячий песок.
– Засветишься сам и других выдашь. Тогда амба заданию. Не кипятись, сержант.
– Да понял я, Лис, - отплевывался напарник.
– Понял, пусти только.
Но даже золото не прельстило Белую Чалму - он брезгливо пнул пленника в грудину. Тот отшатнулся, и тогда сабля опустилась на его голову. Фонтаном брызнула кровь.
– Ха, - удивился Хобот, - идейный попался, надо же...
– За идею погибали, лейтенант, - Кобаяси недовольно поморщился.
– Сотнями и даже тысячами, - прибавил он.
Двое из шеренги, взревев, в отчаянном порыве набросились на палача, повалили его наземь. Остальные рванули кто куда.
Но куда там, пуля-то быстрее.
...Умиротворенную тишину пустыни вспороли длинные автоматные очереди. К ним примешивалось уханье карабинов, разбавленное руганью бросившихся на помощь начальнику людей...
Много времени экзекуция не заняла, минуту от силы. Когда упал последний беглец, стрельба прекратилась. Но на этом не закончилось, а только началось, ведь напавшая на Белую Чалму пара была жива. У меня в животе отчего-то все затянулось в тугой узел. Вот кому-кому, а им я не завидую точно. О быстрой и безболезненной кончине теперь не было и речи. Произошедшее после всего этого только подтвердило мои самые неблагоприятные прогнозы, но, черт меня дери, милосерднее было бы этих отчаянных парней просто пристрелить. Как тех, кто решился на бегство.
Я читал, что так казнят за прелюбодеяние, но фундаменталисты убили одним патроном двух вальдшнепов: и расправились с наглецами, покусившимися на командира, и устроили себе легкое развлечение. Закопав тех двоих по пояс в землю, фанатики тупо забросали их камнями, соревнуясь между собой в различных вариациях изуверства и хохоча при этом во все горло. Живодеры!
Оставив два бездыханных тела, исламисты погрузились в машины и снялись с места. Следом, величаво и гордо, двинули верблюды, осторожно ступая по нагретому за этот сумасшедший день песку.