Интересное время или Полумесяц встает на закате
Шрифт:
– Разрешите, Полковник?
– Крот поднял руку.
– Да, капитан, слушаю вас, - сказал Артемьев.
– Я полагаю, начальство также заинтересовано не только уничтожить, но и что-нибудь прикарманить. Заказчики, наверное, также не были бы против этого.
– А почему вы так решили?
– глаза Полковника превратились в щелочки.
Поняв, что сейчас произойдет что-то из ряда вон, я было протянул руку к плечу Аскорбина, чтобы придержать его, но эта ухмыляющаяся рожа опередила меня.
– Натура у человека такая, - и полушепотом прибавил, -
Крот не любил, когда его перебивают. Он был дисциплинирован, но тут не выдержал и влепил сержанту леща, от которого тот чуть лбом не треснулся о спинку стула перед ним.
– За что?!
– раздался обиженный вопль.
– М-да, хромает у тебя, Эрвин, дисциплинка в отряде-то, - вздохнул Артемьев.
– Виноват, Полковник, не сдержался, - мрачно сказал Крот. Аскорбин что-то недовольно бубнил себе под нос, но Крот на него не обращал внимания.
– Позвольте, я продолжу?
– Продолжайте, капитан.
– Объясню, почему я так решил. «Аненербе» - СС - НСДАП. Высшие круги Третьего Рейха. Все самые секретные разработки, которые можно применить у нас, проходили через эту тройку.
– Все верно, - кивнул Артемьев.
– По возможности некоторые документы лучше доставить нам. Скудно, конечно, но больше информации мы не имеем. Вылет завтра в пять ноль-ноль. Летите гражданским рейсом в Тель-Авив, оружие и боеприпасы придут через три дня, с человеком из разведки.
– Полковник, - вытянул руку Хобот, - а что это за фрукт такой? Из какой разведки?
– Из нашей, лейтенант. Подчиненный майора Васимине.
– А, значит, из косоглазых, - понимающе протянул Хобот.
– Хорошо, что наш человек, а не хрен с горы. Пик «Лэнгли» или «Лубянка»[10]. Вы знаете, Полковник, эту горную систему.
– Знаю, - сказал Артемьев, - но это не так важно. Брифинг окончен. Все свободны, а старшему капитану Бергману пройти к майору Васимине. Разойтись. Капитан, - обратился Полковник к Кроту, - я бы попросил вас задержаться.
– Я еще подумал, что фраза звучит знакомо, но решил не обращать на это внимание.
Эх, никогда не любил бюрократию, но что поделаешь. Я лично отнес в бухгалтерию командировочное предписание, украшенное размашистой, похожей на виток колючей проволоки, подписью Полковника и изящными (всегда удивлялся и восхищался этим умением азиатов) иероглифами, дающими при прочтении имя Рафу Васимине.
Признаться честно, я раньше не имел дела с самим командиром разведбригады. До этого информацией нас снабжал его заместитель, а тут пришлось пообщаться лично.
– Так это вы старший капитан Бергман?
– майор с интересом смотрел мне в глаза.
– Приятно познакомиться.
– Взаимно, - коротко сказал я, отвечая на рукопожатие.
– Полковник Артемьев говорил мне, что с нашей группой идет ваш человек. Все настолько серьезно?
– О да, - сказал Васимине, ожидая, пока высохнет тушь, а заодно любуясь творением своих рук.
– Все серьезно как никогда ранее. И поэтому нам, то есть командованию всей организации, необходима
– прищурился японец.
– Yes, sir!
– кивнул я. Майор же, широко ухмыльнувшись, вынул из нагрудного кармана небольшую печать и поставил красный оттиск, перекрывающий его подпись. Я знал, для чего все это: каллиграфически правильный иероглиф напишет любой умеющий это делать человек, а вот печать, по идее, одна и с легкостью безошибочно удостоверит личность.
– Можете идти, - козырнул Васимине. Фамилия у него под стать моей - «горный орел», а вот имя... Имя в переводе означает «сеть», как бы подтверждая один тайный и откровенный разговорчик между мной и Полковником. Командир тогда прямо сказал, что майор метит на место повыше, и я узнал от него, что Васимине плетет какую-то интрижку, чтобы подвинуть Артемьева.
– А он точно не предаст?
– уточнил я.
– Рафу некуда податься, - заметил Полковник.
– Если он сделает что-то в этом роде, Мормон сдаст его японским властям. А учитывая, что Васимине по молодости натворил, то в Японии его просто-напросто осудят и вздернут. Или на каторгу отправят.
– Эти слова меня тогда не то, чтобы успокоили, но некоторое напряжение все же сняли, так что я мог спокойно готовиться к операции...
– Подождите, старший капитан!
– остановил меня майор. Я обернулся.
– Я так понимаю, вы - человек дела, - сказал Васимине.
– Поэтому у меня к вам деловое предложение.
– Какое?
– спросил я. Интуиция мне, правда, подсказала, что дело будет «теневое», даже, может быть, темное.
– Присаживайтесь, - предложил майор.
– Курите?
– Так точно!
– Значит, не будете возражать, если это сделаю я, - Васимине начал раскуривать трубку.
– Майор, не тяните время. Скажите сразу, что вам от меня нужно.
– О, хватка... это хорошо, - протянул майор, прикрыв веки, словно он о чем-то размышлял.
– Ладно, скажу прямо, - потер переносицу Васимине.
– Старший капитан, предлагаю вам работать на меня.
– В каком смысле?
– ошарашенно спросил я.
– Мне необходимы данные об Артемьеве: что он делает, куда ходит, где питается, с кем и когда спит.
– Майор, вы не по адресу обратились.
– Вот как?
– ухмыльнулся Васимине.
– За такой информацией надо обращаться к денщику или адъютанту, коим я ни в коей мере не являюсь. Да и потом, эта информация нужна же вам официально, ведь так?
Майор откинулся на спинку кресла и выпустил в потолок огромный клуб дыма. Выглядел он совершенно апатично, только глаза его задорно и по-мальчишески блестели.
– О, да вы умны, старший капитан. И чертовски проницательны к тому же. Хорошо, приоткроем завесу этой маленькой тайны. Может быть, вы желаете чего-нибудь выпить? Разговор у нас будет достаточно длинен.
– Вино у вас есть?
– прямо спросил я.
– Сливовое, ибо я патриот.
– Это не имеет значения, просто скоротать время беседы.