Интересное время или Полумесяц встает на закате
Шрифт:
На площади Вестермаркт Васимине встретился с весьма юной особой, довольно хрупкой на вид, но приятной для мужского глаза, и сейчас они сидели в кафе на набережной и о чем-то беседовали. Сидя за барной стойкой, я наблюдал за ними, прихлебывая пиво, когда пришел Артемьев. В парадной форме советского десантника, надраенных до блеска говноступах, со свежим подворотничком и при всех регалиях, он сразу выловил меня взглядом и твердой поступью направился ко мне.
– Полковник, вы в своем уме?!
– в испуге зашипел я.
– Явиться сюда в таком
– А мне что, надо было k'epi blanc[16] надеть, что ли?
– грозно спросил он.
– Два пива, - скомандовал он бармену и тот, кивнув, начал колдовать над кранами и кружками.
– Зачем вы здесь, Сергей Николаевич?
– Чтобы кое-кто глупостей не наделал. Наблюдаешь?
– и кивок в сторону майора.
– Так точно!
– отвечаю я.
– Обычное свидание, вроде бы, только вот тот факт, что они при встрече откозыряли друг другу, немножко напрягает.
– Немудрено, это ведь деловой разговор, - сказал Артемьев, пододвигая к себе кружку.
– Правда?
– удивился я.
– И кто же она... они?
– Вечная головная боль Мормона, перехватывающая у него часть заказов, а стало быть, и прибыли. Конкуренция. Поэтому майор Васимине и разговаривает с госпожой контр-адмиралом.
– Вот с этой девчушкой?! Это же... Хм, как интересно.
– Интересно - не то слово, только тебе знать подробности не обязательно.
– Полковник выразительно постучал пальцами по погону и глядя на меня сказал: «Мал ишшо».
– И мы будем спокойно смотреть на его предательство, да?
Артемьев поправил ворот тельняшки.
– Значит так, сынок. Я устал тебе повторять, что Рафу не предатель. Послушай сперва старшего, а потом делай выводы. Во-первых, на днях исчез хорунжий Терасима, его, - палец командира указал на Васимине, - заместитель, которому майор приказал взять лейтенанта Кобаяси в разработку. Во-вторых, прочитай вот это. Ты вроде грамотный, в японских закорючках шаришь.
Развернув пожелтевшую газету, я сразу же обратил внимание на статью во весь разворот. «Жестокое массовое убийство в стиле якудза», - гласил заголовок.
– Я-то что, старый холостяк, ни кола ни двора, восемь лет под пулями ползал, а вот у Рафу жизнь была. Настоящая жизнь, пока однажды его эскадра не вернулась из шестимесячного похода. Пришел он домой, а там вот это. Банда вырезала всю семью - родителей, брата, жену с дочерью - просто потому, что Дзюнъитиро Васимине нарвался не на ту компанию и долг не сразу вернул. Задержка всего на день, а результат фатальный. Тогда Рафу взял фамильный меч с табельным оружием и пошел должок возвращать. Вернул сполна, от души, так сказать, а потом в полицию пошел. Могло бы и «обойтись», в состоянии аффекта, явка с повинной, чистосердечное признание, сотрудничество и помощь следствию и прошлые заслуги. Пожизненное или каторга, но суд влепил на всю катушку.
Надо сказать, и газетная статья, и слова командира меня впечатлили до глубины души.
– М-да...
– только и смог выдавить я.
– Но ведь он вербовал
– Конечно, Рафу хочет должность повыше, и многое делает для этого, но вот предавать не будет точно. Вся разница между мной и ним в том, что я принял предложение Мормона, так как не хотел жить как прежде, а майор - не мог. У него есть чувство собственного достоинства. Короче, Эрвин, пообещай мне, что впредь не попрешь на рожон, хорошо?
– Хорошо, Сергей Николаевич, - успокоился я.
– Слово офицера.
– Ладно, верю, - усмехнулся Артемьев.
– Как там сержант?
– Никаких изменений. Хирург лишь промямлил, что Аскорбин в строй вернется не скоро, если вообще вернется, так что остается молиться.
– Я атеист, Эрвин, поэтому буду верить в чудо, сотворенное руками врачей.
Мы молча пили пиво, когда Васимине проводил свою спутницу до выхода. Поймав для нее такси, он вернулся в кафе и подошел к нам.
– Следили за мной, - раскуривая трубку, произнес он.
– Не без этого, майор, - я постарался, чтобы эта фраза прозвучала как извинение.
– Пришли к консенсусу?
– поинтересовался Полковник, наклонившись к Васимине.
– Как мне кажется, да, - ответил майор.
– Во всяком случае, моя грубость и несдержанность любезно прощена. Теперь к делу.
Я поставил опустевшую стопку на застеленный белоснежной накрахмаленной скатертью стол и, выдохнув, открыл глаза. Водка из запотевшего графина была хороша - холодная, калорийная и вообще. Не спорю, «что русскому хорошо, то немцу - смерть», но то время, что я жил в Советском Союзе, убедило меня в обратном. И гляньте-ка, не спился, как меня пугали некоторые не осведомленные о российском образе жизни товарищи.
– Так все-таки, зачем вам понадобился именно я?
– спросил ваш покорный слуга, переводя взгляд на соседа по столу.
Мормон улыбнулся одними уголками губ.
– Потому что вы знаете японский, а майор и Полковник не знают немецкий, - ответил он.
– Ну, я его не так хорошо-то и знаю, - начал было я, но глава организации меня остановил.
– Вы ведь понимаете, герр Бергман, что на всякий вопрос стоит смотреть с разных точек зрения, - сказал Мормон.
– А кроме того, тут можно использовать простую геометрию.
– Извините, не понимаю.
Мормон достал записную книжку и авторучку, открыл блокнот на первой попавшейся странице и поставил на ней жирную точку.
– Сколько можно провести через нее прямых?
– Сколько угодно, - сказал я.
– А сейчас, - золотое перо коснулось бумаги еще раз.
– Сколько теперь?
– Единственную.
– После моих слов обе точки были соединены одним росчерком.
– Вот именно, - поправил очки Мормон, пряча обратно канцелярские принадлежности.
– Да, Васимине-сан мне передаст разговор с контр-адмиралом, но если я узнаю суть беседы и от вас, хотя бы в общих чертах, то смогу выстроить линию поведения наиболее выгодно.