Интересное время или Полумесяц встает на закате
Шрифт:
– Если верить разведданным Хабиба, то этот пройдоха Васаб должен быть где-то наверху, - на одном дыхании выпалил Крот, перезарядив свой автомат. На него было страшно смотреть: исхудавший, заросший четырехдневной щетиной, грязный, с перебинтованным кроваво-черным бинтом предплечьем, он сверкал одним единственным глазом, в котором читалось желание покинуть это место.
– Знаешь, кэп, - сказал Аскорбин, - нужно побыстрее грохнуть нашу последнюю цель, а то что-то тут как-то слишком негостеприимно становится.
– Этот двадцатипятилетний парень получил свое прозвище после того, как ухайдокал по ошибке банку аскорбиновой
– Крот, Хобот!
– кратко приказал я.
– Остаетесь на месте. Аскорбин, за мной!
– перекинув поудобнее ремень автомата, я пропустил напарника вперед себя. Под ногами захрустела бетонная крошка, и сержант исчез в клубах пыли. Затем, ободряюще хлопнув по плечам парней из прикрытия, я юркнул следом за ушедшим вперед товарищем.
Первое препятствие встретилось на третьем этаже. Сержант сидел на корточках, ковыряясь над растяжкой, лишь махнув рукой, мол, стой, командир.
– Долго?
– сплюнул я - в глотке першило.
– Хитрые, суки, - процедил Аскорбин.
– Смотри, - и парень, схватив пригоршню ссыпавшейся с потолка известки, рассыпал ее перед проходом. В белой тучке пыли заплясала паутинка красных лучей.
Scheisse!
– Вот это посылочка до востребования.
– Успокойся, кэп, - ухмыльнувшись, Аскорбин повернулся ко мне и ободряюще подмигнул, - сейчас все забомбим.
– Быстрее давай, - выпалил я, различив еле слышимый рокот вертушки. Сержант присвистнул и принялся колдовать над детонатором.
Спустя несколько минут ему все-таки удалось разгадать фишку, но стрекотание вертолетных винтов стало на порядок громче. Похоже, «птичка» уже зависла над крышей, выбирая место для посадки. Donner-Wetter, надо спешить. Легким пинком под зад я придал сержанту нужное настроение, выдав при этом:
– Хорош копошиться, сержант. Вперед! ВПЕРЕД!
Тот заработал быстрее, бормоча про себя, как мне показалось, критику в адрес старшего по званию. Ну и черт с ним, главное, чтоб работал...
– Все, - поднялся Аскорбин, подхватывая на руки карабин.
– Кто первый?
– спросил он, покосившись на дверной проем.
– Глупый вопрос.
– В руках появилась граната.
– Так, на всякий случай.
Еще не осела пыль, как взрывом ее снова подняло в воздух, танцевать свой беспорядочный вальс, мешая наемникам честно отрабатывать деньги.
На последнем этаже взбудоражила кровь короткая стычка с телохранителями Васаба. Впрочем, этих горе-вояк и телохранителями назвать сложно, не то что личную гвардию одного из главарей Медельинского картеля; с теми пришлось возиться долго. О-очень долго.
Выбив ногой хлипкую дверцу, преграждавшую путь на крышу, мы вырвались на широкую посадочную площадку, над которой висела вертушка. Под ногами заплясали фонтанчики поднятой пулями пыли, и мы спрятались за выложенную из камня коллекторную будку.
– Повезло, что «птичка» не армейская, - прокричал Аскорбин.
– Иначе здесь бы и легли.
– Это точно, - кивнул я, осторожно выглядывая из-за угла. Васаб - двухметровая каланча арабского происхождения - в нетерпении ожидал своего «феникса». Тем временем машина уже коснулась посадочными полозьями крыши, и стрелок, паливший в нашу
«Птичка» скрылась из поля зрения, и спустя секунду по ушам ударил оглушающий хлопок взрыва, поднявший жирный столб пламени и густого черного дыма. Довольный сделанным выстрелом Аскорбин от радости пустился, посвистывая, в пляс, похожий на брачный танец бабуинов Центральной Африки. Фыркнув, я отвернулся от сержанта, пряча улыбку, и щелкнул тангентой, вызывая Крота.
– Ну что там у вас?
– Лис, это Крот. У нас все в ажуре, - ответил напарник.
– Любуемся на горящего феникса.
– В эфир затесались три пистолетных выстрела.
– Это подстраховка, - пояснил Крот.
– И не с такими ожогами выживали.
– Молодец, - похвалил я.
– А что насчет «домой»?
– поинтересовался Крот.
– Нам бы слинять побыстрее, кэп. Самум на подходе.
Только после этих слов я вспомнил, что на брифинге упоминалась песчаная буря. Глянув на запад, я увидел огромную тучу темно-желтой песчаной пыли, охватившей окраину города. В запасе у нас оставалось где-то около получаса.
– Сейчас придем, - отозвался по рации Хобот.
– Не кисни, Лис, прикрой лучше.
– Не вопрос, - усмехнулся я.
– Отбой.
Наш «крокодил» прибыл спустя пятнадцать минут, когда порывы ветра стали ощутимыми, а на зубах уже захрустели первые песчинки. Вертушка зависла у края дома с распахнутой бортовой дверью. «Живей, ребята, живей!
– прокричал в эфире летчик.
– А то все здесь останемся».
Я стоял, держась за поручень одной рукой, а другой придерживал автомат, прикрывая бегущих по крыше Крота и Хобота.
В десантный отсек я забрался последним. Махнув рукой пилоту, дескать, давай, лети, я уселся на краю, свесив ноги. Внизу мелькали хаотично расположенные улочки, ставшие могилой не одному головорезу Васаба и Хельмута (отчего бы это у африканца немецкое прозвище?), руины зданий, начавшие тонуть в песчаной пыли. Кое-где сохранившиеся пальмы уже начинали гнуться к земле.
Вот под нами пролегла территория аллеи. Тут пришлось повозиться, чтобы пройти дальше.
– Слушай, командир, - Хобот опустил мне на плечо свою руку.
– Ты бы от греха подальше отсел. А то не ровен час...
– Договорить он не успел, так как пилот начал резкое маневрирование, уходя с линии атаки пущенной с ближайшей пятиэтажки ракеты. Чертов боевик выбрал удачное время и место.
Ракета задела борт. Взрывом покорежило хвост, а меня сдуло волной горячего воздуха. Последнее, что я услышал, это был вопль Аскорбина: «Командир!..»