Интим не предлагать
Шрифт:
— Думаю, в подвал он меня привез, чтобы задать несколько вопросов, а потом оставить там мой труп. Хозяева прибудут через пять месяцев… Вот примерно в декабре меня бы и обнаружили. Синий хотел знать, что вам с Колесниковым о нем известно. Мы очень мило побеседовали, и я посоветовала ему не спешить с моим убийством, потому что сам он может очень скоро стать ненужным свидетелем. Он совету внял, оставил меня в подвале, а сам уехал.
— Что ты ему сказала? — нахмурился Родионов. Я как можно точнее
— Очень интересно, — задумался Александр Сергеевич, остальные сидели тихо и вроде бы не дышали. Только Кузя сопел у порога, но ему сегодня было можно, он герой. Я наблюдала за Родионовым с замиранием сердца, как будто от того, что он скажет, зависела вся моя дальнейшая жизнь. — Очень интересно, — повторил он, но что такого особенно интересного нашел в моем рассказе, объяснить не успел. На улице возле подъезда затормозила машина, Васька выглянул в окно и сообщил:
— Дядька приехал. Виктор Васильевич.
И точно, из черной «Волги» показался Колесников в сопровождении двоих мужчин: один был среднего роста (Колесникову доставал до плеча), упитанный, а второй высокий и, несмотря на жару, в темном костюме.
— Это кто ж такие будут? — насторожился Петрович, посмотрел на нас и вдруг заявил:
— Марш все в ванную.
— Зачем? — растерялись мы, а Чугунок так даже побледнел, решив, что заставят мыться.
— Кто знает, зачем их нелегкая принесла? — не очень доходчиво пояснил Петрович, но Родионов неожиданно согласился и потащил нас в ванную.
— А Кузю куда? — едва не налетев на пса, догадалась спросить я. — Вдруг он залает?
— Не залает, — обиделся Чугунок и обратился к Кузе:
— Смотри, не тявкай, мы прячемся.
— Только вот от кого? — озадачилась я. Неожиданно выяснилось, что в крохотной ванной Петровича мы разместиться не можем, там просто не хватает места. Чугунок, схватив Кузю за ошейник, нырнул в шкаф в прихожей и сам прикрыл дверь, мы же замерли в ванной, кое-как втиснувшись в пространство между раковиной и стиральной машиной, а хитрый Петрович дверь в ванную плотно закрывать не стал. — Зачем все это? — придя в себя, шепотом поинтересовалась я у Родионова.
— Понятия не имею, — ответил он, но тут в дверь позвонили, и мы замолчали. Шаркая и что-то насвистывая, Петрович отправился открывать, крикнув:
— Иду, иду. — Пенсионера он слегка переигрывал, должно быть, с непривычки. Я услышала, как открылась дверь, а вслед за этим раздался голос Колесникова:
— Здравствуйте, Иван Петрович.
— Витя, добрый день. Заходи…
— Знакомьтесь, Иван Петрович, это мои коллеги: Эдуард Евгеньевич и Сергей Львович.
— Очень приятно, прошу на кухню. Супруга моя сегодня пирожками балует.
— Спасибо, Иван Петрович, в другой раз, мы
— Дарья? Нет. А что случилось?
— Ничего не случилось. Ровным счетом ничего. Мы просто хотели с ней поговорить.
— Домой к ней зайдите. Должно быть, у себя она…
— Иван Петрович, а вы ничего не путаете? С улицы Кирова она на вашем «Москвиче» уехала.
— Так точно. И была доставлена мною к своему дому.
— А Родионов тоже был доставлен или вышел по дороге?
— Никак нет. Саша на Кирова остался ждать своих.
— Иван Петрович, — теряя терпение, слегка повысил голос Колесников. — Я не знаю, каким местом думает Родионов, но вы-то разумный человек и должны понимать: мы можем выйти на преступную группировку только с помощью Дарьи Сергеевны. Она не только видела убийцу, она говорила с ним, и он прекрасно понимает, какой угрозой она для него является, и непременно попытается…
— Ее укокошить, — подсказал Петрович не без ядовитости.
— Скажем так, он начнет ее искать, а мы его опередим…
— Оно конечно. Если бог даст, а если ему недосуг и он скажет: «Сами разбирайтесь»?
— Ясно, — хмыкнул Колесников. — Значит, Родионов решил прятать от следствия важного свидетеля? Надеюсь, он понимает, чем это ему грозит. И вы, дорогой Иван Петрович…
— Я-то здесь при чем? — изумился бывший участковый. — Ребятенок прибег, помощи просит, я Сашке Родионову позвонил и тебе, и ходу… Слава богу, поспели вовремя. А если бы не поспели? Привез ее домой… вот и вся моя вина.
— Где Дарья Сергеевна? — не выдержал Колесников.
— Не могу знать. Собиралась Сеньку, племянника, к родителям везти. Говорит, смотри, что делается, какой тут отдых, сберечь бы парня… Должно быть, уехала.
В прихожей пала тишина, мы, затаив дыхание, ждали. «Неужто с обыском пойдут»? — думала я.
— Что ж, — подал голос один из гостей, — думаю, продолжать разговор дальше не имеет смысла. Надо найти Родионова, надает ему начальство по шее, глядишь, соображать начнет, что к чему, и перестанет заниматься самодеятельностью.
В прихожей появилась Людмила Федоровна и ласково пропела:
— Здравствуйте. Что ж ты, Петрович, людей возле порога держишь? Проходите, выпейте чаю.
— Спасибо, Людмила Федоровна, — ответил Колесников. — Времени нет. Всего доброго.
Дверь закрылась, щелкнул замок, а мы с облегчением вздохнули.
— Ты что такое замыслил, старый? — осведомилась Людмила Федоровна, выждав пару минут.
— Тихо, — шикнул Петрович. — Ну как под дверью стоят?
Ванную мы покинули на цыпочках и уставились на Петровича.
— Дарья, — всплеснула руками хозяйка, — да в чем дело-то?