Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство
Шрифт:
Сергей Соломко. Богатырка Настасья Королевична. Открытка. Нач. XX в. Соломко С. С. Открытка для издательства И. С. Лапина, Париж
Две русские княжны — Феодора Ивановна Пужбольская и Дарья Андреевна Ростовская — сражались в Куликовской битве рядом со своими возлюбленными. Отец Дарьи, князь Андрей Федорович и сам герой Куликовской битвы, накануне сражения узнал, что дочь, переодевшись в мужское, сбежала из дома, чтобы в час смертной битвы встать рядом с возлюбленным — ростовским князем Иваном Александровичем. После победы они поженились… А княжна Феодора Пужбольская была так влюблена в князя Василия Дмитриевича Быкова, что решила последовать за ним на смертный бой. Русский историк Алексей Титов (1783–1848) упоминает уцелевший список с рукописи, в котором отмечалось, что эта русская княжна имела все доблести амазонки. Отважный
83
Цит. по: Кайдаш-Лакшина С. Сила слабых. Женщины в истории России (XI–XIX вв.). — М.: Советская Россия, 1989.
Во время Азовского сидения в 1642 году храбро бились с турками казачки. Но самый яркий военный эпизод с их участием относится к периоду Русско-турецкой войны (1768–1774), он вошел в историю как «бабий» день. Восьмитысячный отряд кавказцев напал на станицу Наурскую, ожидая, что она легко падет, поскольку все мужчины ушли на войну. Тогда казачки надели свои праздничные наряды и вступили в бой. Станица представляла собой подготовленную к осаде крепость, поэтому войско горцев встретили во всеоружии: по ним палили пушки, разливалась кипящая смола, а казачки в красных сарафанах бросались на ошалевших джигитов с серпами в руках… В течение дня 150 женщин обороняли крепость, причем настолько успешно, что было перебито около 800 горцев! Более того, предводитель турок, после того как в том бою погиб его племянник, решил, что это дурной знак, и войско ушло из-под Наурской. Так 150 русских женщин победили 8-тысячное войско кавказцев.
Не уступали казачкам в воинской доблести и представительницы «светелочно-теремной» Руси. Княжна Ирина Михайловна Луговская вышла замуж за Алексея Богдановича Мусина-Пушкина — правда, для этого ему пришлось украсть возлюбленную из отчего дома, после чего они тайком обвенчались в сельской церкви. А в 1654 году она отправилась с мужем, представившись его братом Иваном, под Смоленск освобождать город от поляков. Мусины-Пушкины с горсткой охотников на глазах царя напали на главный полк литовского войска и разбили его. За такой подвиг «братья» Мусины-Пушкины были награждены боевым оружием и другими дарами, а также отмечены царской дружбой.
По возвращении в Москву Ирина при помощи мужа принялась собирать материалы о происхождении славянских народов в целом и русских в частности: редкие рукописи и книги, повести и предания. Бывшая воительница стала первым русским ученым-фольклористом и теперь вела переписки с иностранцами. Под авторством Ирины и Алексея вышла «Книга о великих князьях русских, отколе произыде корень их» [84] .
В 1452 году после многочисленных соборов византийская православная и Римско-католическая церковь достигли согласия в вопросе об объединении и была провозглашена уния. Тогда же, в 1453 году, Константинополь пал под ударами турок. В итоге Русь осталась единственным государством с традиционным византийским православием, и к концу XV века в русском обществе распространилось представление о Москве как о Третьем Риме.
84
Бегунов Ю. К. Алексей Богданович и Ирина Алексеевна Мусины-Пушкины — выдающиеся писатели России XVII века // Мусины-Пушкины в истории России. — Рыбинск, 1998; Трофимова В. // Амазонка русских полей. — URL: proza.ru/2012/04/27/768.
Такая концепция была предложена в 1492 году митрополитом Зосимой и в 1523–1524 годах — старцем Филофеем. Новая идеология опиралась на мысль о преемственности власти — переходе ее от последних константинопольских императоров к московским государям. Кроме того, по утверждению Филофея, Рим — это странствующее царство, духовный центр мира, центр Церкви Христовой.
Таким образом, Московская Русь усиленно начинает строить Третий Рим. В Византии власть мужа или тестя считалась непререкаемой. В средних и высших слоях общества женщина теперь обычно была затворницей в гинекее — женской половине дома. Лишь изредка знатная дама или девушка решалась отправиться на богомолье или в публичную женскую баню (и то в окружении служанок).
Тиранию мужчин оправдывала христианская этика: природа женщины объявлялась потенциально порочной из-за «первородного греха». Поэтому советовалось не спускать глаз с жен, невесток, подросших дочерей, поскольку считалось, что они способны на любой неожиданный поступок.
Иоанн Камениат, описавший взятие арабами Фессалоники в 904 году, поражается, что женщины «не желали сдерживать себя и прятаться от глаз мужчин… не испытывая смущения, носились по городу с распущенными волосами, презрев всякое приличие» и издавая вопли — причем не только матроны, но и девушки-затворницы, «лелеемые для брака» [85] .
85
Две византийские хроники Х века. — М.: Восточная литература, 1959.
Мы получили представление о жизни русского общества XVI–XVII веков благодаря многочисленным свидетельствам иностранцев о Московии того времени [86] . И она, эта жизнь, очень напоминала жизнь Константинополя, Второго Рима… Но насколько стоит
Так, английский поэт и дипломат Джайлс Флетчер (1548–1611) полагал, что в России мужья обращаются со своими женами как с прислужницами. Барон Сигизмунд фон Герберштейн (1486–1566), дипломат Священной Римской империи, называет положение русских женщин «плачевным», потому что мужья держали их взаперти. На это сетуют и многие другие иностранцы. А значит, они просто не имели достаточно информации о том, как на самом деле жили русские женщины.
86
Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. — Смоленск: Русич, 2002.
Немецкий историк Адам Олеарий (1599–1671) также считает, что русские женщины редко ходят в гости потому, что мужья «из подозрительности их редко выпускают из дому» [87] . А все дело в том, что русские дома делились на две половины: мужскую и женскую. Мужчины принимали гостей-мужчин на своей половине, женщины — на своей. К мужскому застолью они просто не допускались.
Рекомендуем посмотреть.
Михаил Клодт. Величание царевны. 1878
Пермская государственная художественная галерея
87
Олеарий А. Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами). — М.: Русич, 2003.
Русь теремная и теремное затворничество женщин — свидетельства попытки создать одну из первых русских утопий; здесь прослеживается стремление избавиться от нравственных пороков своего времени (берущих начало в византийских представлениях о врожденной греховности женщины), создать благочестивый, праведный семейный быт — своего рода монастырь в миру. Этой же цели служил знаменитый Домострой — сборник наставлений по всем областям жизни; автор наиболее популярной его редакции середины XVI века — протопоп Сильвестр (ум. ок. 1566). С Домостроем, как считали исследователи XIX века, связана на Руси целая эпоха, вот только на самом деле в XVI–XVII века он вовсе не был так популярен. Литература предназначалась для представителей самого привилегированного класса, а вовсе не для всех. Во всяком случае, именно так считают современные ученые.
Глава 6. Колдунья
В кремлевских палатах было сумрачно и зябко. Великий государь Василий, божией милостию царь и государь всея Руси и великий князь, сидел с полузакрытыми глазами, сцепив изукрашенные драгоценными перстнями пальцы. Подслеповатый дьяк, испуганно косясь на государя — вдруг осерчает, — читал распевно.
Сказка Юрья Малово и Степаниды Резанки и Ивана Юрьева сына Сабурова и Машки Кореленки (вероятно, колдуньи) и иных, про немочь великия княгини Соломониды… Сабуров 23 ноября 1525 года рассказал следующее: «Говорила мне великая княгиня: “Есть жонка, Стефанидою зовут, Рязанка; а ныне на Москве; и ты ее добудь, да ко мне пришли”. Я отыскал Стефаниду, зазвал сначала к себе на двор и потом послал ее к великой княгине со своею жонкою Настею; и та Стефанида была у великой княгини; и Настя сказывала мне, что Стефанида воду поговаривала и смачивала ею великую княгиню; да и смотрела ее на брюхе и сказывала, что у великой княгини детям не быть. А после того пришел я к великой княгине, и она мне сказывала: присылал ты ко мне Стефаниду, и она у меня смотрела, сказала, что у меня детям не быть; наговаривала мне воду и смачиваться велела для того, чтоб князь великий меня любил; наговаривала воду в рукомойнике и велела мне смачиваться тою водою; а когда понесут к великому князю сорочку, и порты, и чехол, и она мне велела из рукомойника тою водою, смочив руку, да охватывать сорочку, порты и чехол и всякое другое белье. Мы хаживали к великой княгине, — прибавил Сабуров, — за всяким государевым бельем, и великая княгиня, развернув сорочку или другое белье великого князя, да из того рукомойника и смачивала то платье». Сабуров еще рассказал случай: «Говорила мне великая княгиня: “Сказали мне про одну черницу, что она дети знает (а сама без носа); и ты мне добудь ту черницу”. Розыскал я и эту черницу; пришла она ко мне во двор и наговаривала, не помню, масло, не помню, мед пресной, да и посылала к великой княгине с Настею и велела ей тем тереться для того ж, чтоб ее князь великий любил, да и для детей. После того я и сам был у великой княгини; она мне сказывала: “Приносила мне от черницы Настя, и я тем терлась”» [88] .
Великий государь выдохнул, открыл глаза и, широко перекрестившись, хрипло произнес:
— Слава Богу… Соломониду колдоватую в монастырь!
88
Цит. по: Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях / отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, 2014.