Инвестор. Железо войны

Соболев Николай

Как только мы набрали высоту и болтанка стала меньше, к нам обернулся пилот:

— Не бойтесь, в горах всегда так! Я летал в Аппалачах, очень похоже!

— И долго так будет трясти? — выдавила бледная Габи.

— Полчаса, потом горы кончатся. А через час, после Бургоса, вообще незаметно станет!

Через три с половиной часа мы с Габи подгибающимися ногами нащупали приступочку позади больших самолетных колес и выбрались на летное поле Эль Прат. Обнялись и несколько минут под смешки летунов стояли, держась за плоские подкосы-недокрылья, привыкая к твердой земле.

— Какая

у нас была средняя скорость?

— Сто сорок миль в час, — немедля ответил техник.

— А в километрах?

Лица американцев вытянулись, и я добавил:

— Это Европа, парни. Привыкайте все мерять в километрах.

Летчик наморщил лоб так, что складки проступили на кожаном шлеме, пошевелил губами и выдал:

— Примерно… двести двадцать пять километров!

Блин, где взять самолет со скоростью хотя бы триста, а лучше четыреста? Так-то оно быстро, но поневоле задумаешься, что лучше — почти четыре часа мучений в воздухе или сутки в кабинете на колесах?

Вызванный из нашего барселонского управления автомобиль проскочил мимо ангаров для флотских дирижаблей и довольно скоро домчал нас до нашей стройки в Оспиталитет — расстояние тут примерно такое же, как от Овьедо до Йанеры.

Новый завод рос еще быстрей, чем в Астурии, не в последнюю очередь благодаря кадрам. Здесь город куда крупней, промышленности больше, местных инженеров с техниками хватает, плюс нанятые в Европе и Америке охотнее ехали сюда, «в цивилизацию», чем в малоизвестные выселки за Кантабрийскими горами.

Не говоря уж о простых рабочих — их тут, похоже, как муравьев.

Костяк руководства здесь сложился крепкий, необходимости торчать в Барселоне постоянно у меня не было, но вот так, наездами, для проверки и контроля, мы появлялись регулярно. Габи еще не отошла от потрясения после авиаперелета, но попытку отправить ее в отель отсекла без сантиментов:

— Ты привез меня работать, вот и показывай, где!

Не знаю, сколько реально человек трудилось на возведении школы и поселка, но мельтешили они как две тысячи, а то и больше.

— Не слишком много людей? Не мешают друг другу?

Барселонский управляющий строительством слегка сощурил левый глаз:

— Многовато. Но это условие профсоюза, в городе большая безработица.

— А перерасход зарплаты?

— Мы платим меньше, чем в Овьедо, но все равно больше, чем получают в других местах Каталонии. Ну и часть работает, как бы это сказать, почти бесплатно.

— Это как? — оторопел я от такого новаторского подхода.

— По контракту, за будущее место на заводе и жилье.

Пока прораб, или кто он там, водил Габриэлу по будущим классам и кабинетам, управляющий ввел меня в курс последних событий.

Пару лет назад в Барселоне проходила Всемирная выставка и Ayuntamiento, как тут называют городской совет, в ходе подготовки к ней затеял большое строительство, включая новую ветку метрополитена. В город на заработки понаехало множество народу, за десятилетие только официальная численность населения скакнула в полтора раза. При этом никакого развернутого плана жилищного строительства не было, а попытки строить Casas baratas, «дешевые дома», за ростом города никак не успевали. К тому же, под эти

дома выделяли самые бросовые земли, обычно на окраинах, так что в Барселоне пролетариат жил буквально друг у друга на головах, что порождало бешеный спрос на аренду. А владельцы, разумеется, не могли отказать себе в удовольствии задирать цены.

В общем, барселонцев квартирный вопрос сильно испортил, а тут еще бахнул кризис с депрессией, когда масса людей лишилась заработков. Начался кризис неплатежей, конфликты, в авангард движухи тут же вышли анархисты — CNT провозгласило «арендную забастовку», руководство города выступило резко против. Что характерно, каталонская буржуазия, которая на словах за национальное самоопределение и как минимум автономную Каталонию, в этом случае кинулась жаловаться в централизаторский Мадрид, где про независимость даже слышать не хотели.

И что теперь будет, после того, как в Мадриде соберутся Учредительные Кортесы — неизвестно, но никто не сомневался, что во главе региона встанет Франсеск Масия, глава Левой республиканской партии Каталонии, самой мощной здесь. И ходят упорные слухи, что после этого он объявит о создании отдельной республики, желательно включающей все земли, где говорят на catala, то есть с Валенсией, половиной Арагона, Андоррой и куском Франции.

Плюс резкие, как понос, и многочисленные анархисты, плюс военные с их стремлением давить и не пущать, плюс церковь, плюс торчащие кое-где уши Коминтерна… Неудивительно, что я начал подумывать — а не зря ли я затеял стройку именно в Барселоне?

От пораженческих мыслей меня отвлекла телеграмма полузабытых Термена и Хикса — они добили никель-кадмиевые батареи! С опозданием на год (это чисто моя вина — устранился от раздачи волшебных пендалей), но зато уж сделали так сделали, клялись и божились, что батарея вышла что надо и по всем тестам пригодная для промышленного производства. Ну вот и посмотрим — вызвал их обоих сюда. Не знаю, согласится ли Хикс работать в Испании, но Термена я не отпущу, он мне тут позарез нужен. Пришло время строить радиозавод, разрабатывать стержневые лампы, делать лабораторию и строить магнетроны, волноводы, клистроны и прочее. Хотя бы один радар в Овьедо поставить — прикрыть заводы от налетов, а что они будут, не давала забыть оружейная фирма Astra, сидевшая в городке с названием Герника.

Те самые «уши Коминтерна» я имел удовольствие лицезреть через неделю, когда до Барселоны из Парижа добрался псевдословак Ян Кочек. О том, что я в Барселоне и доступен для контактов, уведомил его сразу же, через парижский офис. В ожидании несколько раз съездил в Ла Сагреру, на завод «Испано-Сюизы», дополировал соглашение с ними. Заодно и машину себе прикупил, для солидности. А то как-то странно — поселили меня и Габи в роскошный отель в горах Sierra de Collserola, под которыми расстилается Барселона, кругом сплошь состоятельные люди, а какой-то американский миллионер позволяет себе мало того, что в рабочем комбинезоне ходить, так еще и на беспонтовом «Рено» приезжает! Но брюзжание обеспеченных постояльцев меня занимало мало, а вот название гостиницы — Gran Hotel La Florida — заставило напрячь память. Вроде она как-то связана с гражданской войной…