Инволюция

Кауф А.

— Цель моего визита закатилась черти куда. Ау! — резко разогнувшись, Агата ударяет головой о стол, — Вы, я полагаю, слуга семьи Ван дер Брумов. В ваших же интересах будет помочь мне найти её поскорее.

Брошенная небрежно фраза могла бы послужить неплохим поводом для убийства. Если бы Агата не была так занята поисками шара, то непременно бы насторожилась. На секунду карие глаза мужчины окрасились в ярко— лимонный цвет, а зрачок стал по—кошачьи узким. Как в темноте — несколько минут назад. Но длилось это недолго. Стараясь сохранять самообладание при виде подобной наглости, седая нянька выпаливает:

— Непростительная дерзость!

Нет! Оскорбление чести! Не будь вы столь юного возраста, я вызвал бы вас на дуэль, чтобы вы ответили за доставленное унижение. Да будет вам известно, что даже Вечные не позволяли себе такого обращения! Моё негодование превосходит все границы терпения. Если бы Первопроходец узрел, как скоросмертный разговаривает с его…

— Так вы будете мне помогать? — раздражённо прерывает его голос, идущий откуда-то из-за груды поломанных стульев.

В воздухе повисает напряжённая пауза. В словах Агаты есть толика правды. Попробуй догадайся, что седой мужчина за сорок в махровых тапочках, чёрной с катышками водолазке и замызганном фартуке является судьёй нечеловеческих душ Ливингстон Бэй. Не столкнись она с Рошель Валери, никогда бы и не узнала, как по двум-трём властным движениям и надменно брошенным фразам можно распознать тщеславный плод богатства и роскоши.

— Вопросы этого и смежного контекста вам должно быть стыдно задавать. Позволить себе незнание верховных светил Тьмы! Наш род процветал, когда скоросмертные только начинали переходить от своего обезьяньего прошлого к прямохождению. Какое унижение! Я вынужден разъяснять банальные вещи низшему по статусу существу.

Облепленное паутиной бледное лицо выныривает из-под столешницы.

— Я полагаю, это ответ «нет».

Голова мужчины приподнимается чуть выше, узкие губы подрагивают в мимолетной ухмылке.

— Понятно. В таком случае будьте любезны, не мешайтесь у меня под ногами.

— Вы обязаны сию минуту покинуть это место, — начинает было возражать «слуга», но его опять грубо обрывают:

— После всего, что я успела пережить, уйти отсюда без этого чёртова шара будет самой большой глупостью. А теперь умолкните. От вас больше шума, чем пользы.

Наглость произнесённого так обескураживает мужчину, что он и не пытается возразить. Довольная произведённым эффектом, Агата продолжает свои поиски. Временами она останавливается, разминая уставшую спину и колени. В эти моменты её глаза украдкой поглядывают на крохотных сорванцов.

При всей солидности седой джентльмен не упускает возможности поигрывать с ними. Любовный взгляд внимательно следит за каждым котёнком. В бескрайней тишине порой слышен укоризненный шёпот, раздающий замечания особо заигравшимся.

Вышедшее из-за облаков солнце освещает полуденную воду. На столах и люстре играют водяные зайчики, привлекающие внимание маленьких хищных глаз. Едва уловимый плеск волн сверху навевает спокойствие и сонливость.

— Нашла!

Агата выкатывает из-под стола шар. Свечения от него больше нет. Механизм вновь смешался в хаос. Девушка аккуратно размещает шар на столе, методично оглядывая каждый сантиметр. Трещин и сколов не удалось избежать, но, в целом, состояние приличное. Агата снимает толстовку и бережно оборачивает ею шар. Слабая прохлада касается тела.

— Вы закончили? — небрежно роняет мужчина, одновременно с этим стараясь отцепить котёнка, повисшего на брюках.

— Прошу меня простить. Я провалилась сквозь стеклянный купол, когда пыталась

достать эту вещь, — девушка легонько подбрасывает и ловит сверток, — Не знаю, как это произошло. Судя по всему, целостность стеклянной конструкции не нарушена.

Презрительный смешок срывается с губ престарелой няньки. «Куда тебе до меня», — издеваются надменные глаза с жёлтым отливом.

— Какое невежество! Но хоть в чём-то вы превзошли мои ожидания. Посетить наш чудесный край и не удосужиться прочесть путеводитель — непростительное упущение. Мне остаётся лишь пожалеть вас.

Мужчина недовольно откашливается, замечая, как закатывает глаза его собеседница.

— Конструкция этого помещения сделана из кристаллической стали, которую нам подарил один из дружественных культов. Она выдерживает самые неожиданные перепады морских течений. Не дать мелкой рыбешки или сорванной штормом водоросли помешать празднованию — её главная цель. А вот стекло, которые которое вы самым наглым образом разбили, располагалось поверх зала, ближе к поверхности. Оно образовывало собой купол, уберегавший от попадания камушков с Утёса Молний и прочего мелкого мусора. Дополнительная мера предупреждения инцидентов, так сказать. Она выдерживает максимальный вес сорок килограмм. Вы, судя по тому, что провалились, весили гораздо больше.

Агата невольно задирает голову. Солнечный свет заставляет жмуриться. В голове вспыхивают яркие картины бьющегося стекла и гигантских волн моря. Чёрт! Она совсем забыла о Терри! Первое, что притупило воспоминания, это боль. Потом на неё обрушились пляшущие галлюцинации. А под конец появился этот тип с презрительной рожей и хищными глазами. Барахтаясь в безумном водовороте событий, она упустила самое важное.

— Сэр, вы проводите меня к выходу?

— С превеликим удовольствием.

Поудобнее усадив непоседливых котят, мужчина уверенным шагом направляется к темному проему в конце зала. Петляющий коридор выводит их к заброшенной парадной. На сломанных вешалках дотлевают шляпы, сломанные зонты и обмякшие шубки. Брошенные на произвол судьбы растения в кадках скрючились и потемнели. Распахнутые саквояжи беспорядочной грудой валяются в дальнем углу. По недавним следам на пыльном полу легко догадаться, что раньше они валялись перед дверьми проржавевшего лифта.

— Мне представлялось, что Ван дер Брумы в состоянии поддерживать жизнеспособность своих имений, — уныло протягивает Агата.

Под действием рассказов Мор и Терри она уже успела нарисовать в воображении богатое убранство, зазнаек в дорогих костюмах и с надменными лицами. Из всего этого списка сходилось только постоянно недовольно сведённые брови мужчины и властный тон.

— Утекло немало времени с той поры, когда здесь в последний раз давали бал. Большая часть друзей покинула нас, а те, что остались, превратились во врагов.

Мужчина перекладывает пару котят на плечи. Убедившись, что они крепко держатся, он вытягивает руку в сторону створчатой двери лифта. Полумрак озаряет выписанный символами круг. Мягкое красное свечение охватывает многослойную печать с узорчатым рисунком цепей. Ладонь джентльмена поворачивается. Вместе с ней размыкаются и двигаются внутренние кольца сверкающего круга. Алый блеск сменяется нежно-голубым, почти лазурным. Рисунок из цепей с выписанными на них символами исчезает. За ним следует противный скрежет раздвигающихся дверей. Ещё мгновение —и комната вновь погружается в полумрак.