Иные миры: Королева безумия
Шрифт:
«Здравствуйте В.Л.!!!
Очень хочу домой скучаю за Вами. Хочется посидеть поговорить о чем нибудь. Очень смешно Смешной Вы И притом ещё интересно Кем Вы работаете Очень тёплая ладонь.
А теперь. Я очень хорошо себя чувствую Хорошо здоровья.
Только я есть хочу страшно. Дома шней пищи Очень всё лето в продуктах я ничего не вижу. Очень обидно Почему Вы откладываете не забираете меня отсюда. Мне тут совсем не можно было быть мне находится Только меж здоровыми. Тут такой старик стриженый черны волосы всё время плакал он что я его бил гонял от себя. Я стал ходить что-то три дня по его ступням за ним Он что-то приговаривал молча и отнял у меня страшное и большое я больше не могу усыпать И по кругу я тоже больше не ходю меня мочалкой помыли всех и меня голову и я
Общем мне тут не можна быть совсем я счас уже не говорю это сосед лег в мою кровать и он перестал говорить шептать а я стал что то говорить А счас он снова что-то шепчет.
Они больные страшны что тут страшно делалось А я прятался от них страшные они. А счас я обнимаю целую весь страх прошёл и ещё тут хороши что ты медлишь мне нужно под евангелие к людям ну всё срочно забери».
Финал этой истории трагичен. Выписавшись из больницы, Михаил, по неизвестным причинам, поехал не домой, а на вокзал. Через неделю он был обнаружен в одном из крупных городов более чем за пятьсот километров от дома. Его личность удалось установить по пенсионному удостоверению в кармане. Дальнейшее нам известно со слов одной из его «прихожанок». С её слов выходило, что на вокзале Михаил был задержан нарядом милиции, а поскольку даже при беглом общении с ним было очевидно, что он страдает психическим заболеванием, в дальнейшем его препроводили в местную психиатрическую больницу.
Тут надо сказать, что Михаил в течение всех последних лет носил большую окладистую бороду. Этой бородой он очень гордился, и для него она была одним из символов его священнического сана (а возможно — и признаком Божественности). Во время госпитализаций он категорически отказывался сбрить или постричь бороду, и персонал нашей психиатрической больницы, хорошо зная о том, что это часть его болезненных убеждений, не настаивал на этом.
Однако в этот раз Михаил попал в «чужую» больницу, где его никто не знал, и о нём ничего не было известно. Со слов «прихожанки», в приёмном отделении, куда был доставлен Михаил, он просил не сбривать ему бороду. Однако санитары, проводившие санобработку, не обратили на это внимания (возможно, у больного имелись признаки педикулеза) и сбрили ему бороду. После этого Михаил был доставлен в психиатрическое отделение, где той же ночью покончил жизнь самоубийством, повесившись на скрученных простынях. Возможно, причиной суицида стало сильное потрясение, которое Михаил перенес, лишившись бороды. Ведь для него это было не просто украшение, а своего рода символ статуса, знак принадлежности к священничеству и Божественной сущности. Потеря его была равнозначна утрате собственного «Я», крушению всей системы ценностей, явившись таким образом, непереносимым для личности стрессом.
Так печально закончилась эта история. Тем не менее, она кажется нам достаточно показательной. Как и обещали, мы старались воздержаться от комментариев по поводу содержания болезненных идей нашего пациента, и ограничиться лишь описанием их проявлений. Однако мы должны выполнить обещание, данное нами представителям официальной церкви и представить читателю их точку зрения на историю Михаила.
Надо сказать, что в этом вопросе деятели православной и католической церквей обнаружили редкое единодушие. Их позиция выражается в следующих четырех принципиальных постулатах:
Во-первых, вера, а тем более монашество и священническая деятельность — это осознанный акт обращения к
Богу. Выбирая стезю священника, проповедника, пастыря, человек добровольно и сознательно отрекается от определенных мирских благ в пользу благ духовных, в пользу возможности нести блага веры другим людям. В любом случае этот выбор может быть сделан только при условии ясного разума и полного осознания человеком мотивов, целей и последствий своего поступка. Традиционная религия предусматривает для священника определенный ритуал вступления в сан, состоящий не только из самого рукоположения, но и из предшествующих долгих лет обучения и укрепления в вере. Собственно, эти годы обучения, послушания и несения разнообразных обетов
Во-вторых, сама идея того, что конкретный человек есть Бог — кощунственна, антирелигиозна и греховна. Человек подобен Богу, но не является им. Бог один, и никакой человек не способен быть и человеком и Богом одновременно (за исключением, разумеется, Христа). Одержимость идеей собственной божественности — следствие овладения душой человека дьяволом. Если это происходит осознанно, то это — высшая форма гордыни, являющейся, как известно, одним из смертных грехов. Если же это убеждение возникает вследствие болезни, то больной не несёт ответственности за свои греховные убеждения, однако для него возможен единственный путь — лечения и покаяния. При этом лечение может проводиться даже против воли больного, ибо в данном случае врачу-психиатру противостоит не больной, а дьявол, овладевший душой больного. Спасение души есть высшая цель, и любые средства здесь оправданы.
В-третьих, заниматься лечебной деятельностью, используя молитвы и христианские церемонии можно также только осознанно, и обязательно — с ведома и по благослов-лению священника. Официальная церковь выступает категорически против любых форм целительства (то есть лечения с помощью религиозных и мистических действий), кроме тех, что осуществляются в рамках канонического ритуала. В виде исключения особые формы целительства могут практиковать люди, отличающиеся исключительной христианской добродетелью и нравственностью — святые — но и в этом случае врачует Бог, а не человек, и следовательно, исход лечения в большей мере зависит не от святого, который выступает здесь посредником между Богом и больным, а от самого больного, от силы его веры, покаяния и христианского смирения.
И, наконец, в-четвёртых, сила духа человека состоит именно в том, чтобы сопротивляться болезненным и искушающим его атакам сил зла. Отказываясь от лечения в пользу сохранения пусть даже очень привлекательной и удобной бредовой идеи, человек совершает больший грех, чем в тот момент, когда впустил эту идею в своё сердце. Ибо когда человек отвергает предложенное ему лечение, он совершает выбор в пользу сил зла, давая им возможность бесконтрольно владеть его душой. Поэтому лечение душевных заболеваний, направленное на искоренение патологических проявлений и освобождение души от болезненных убеждений, может рассматриваться исключительно как благо для больного. Пациент должен всеми силами способствовать выздоровлению, оказывая в этом посильную помощь врачу.
От себя мы можем добавить, что целиком и полностью поддерживаем это мнение.
У истоков тайны
У читателя наверняка уже давно возник вопрос: почему же развивается шизофрения? Что лежит в основе патологических изменений? Как объяснить, что вчера ещё здоровый человек вдруг начинает высказывать бредовые идеи и жить в мире галлюцинаций?
Один из больных как-то высказал нам упрек: почему вы предлагаете читателям только «официальные» теории, скрывая от них другие, альтернативные гипотезы? Ведь для объяснения причин шизофрении предложено множество самых различных версий.
Прежде всего хотим пояснить: мы вовсе не собираемся отстаивать «официальные» теории только потому, что они «официальные», и уж, конечно, ни в коей мере не считаем их догмой. Принятая сегодня в психиатрической науке в качестве основной, допаминовая гипотеза шизофрении — лишь одна из многих, хотя и наиболее разработанная и подкреплённая фактами. Но если завтра будет доказана её ошибочность, психиатры, естественно, откажутся от этой теории в пользу другой, более актуальной и доказательной. В этой книге мы решили дать место всем известным нам теориям шизофрении — даже тем, которые кажутся нам совершенно невероятными.